Дорога не была длинной, а вот напряженной — да. Я не могла избавиться от мысли, что из-за того, что сюжет мог измениться, нападение Линь Мяо тоже произойдет по-другому.
Что если демоница атакует не на выезде из города? Что если, в отличие от эпизода в дораме, где она сперва перебросилась с Ифей парой слов, мне не даст даже рот открыть?
До лавки кузнеца мы добрались минут за пятнадцать.
Перед тем как оставить Маюня, я не сдержалась и порывисто обняла мальчика. Он смутился, покраснел и отвернулся, бурча под нос что-то неразборчивое.
Вей Лун почему-то выглядел недовольным. Уладив все вопросы с кузнецом, схватил меня за руку и потащил за собой, будто боялся, что я начну сопротивляться.
— Что за безумие на вас нашло, генерал? — не стерпела я. — Только что все было хорошо, и вдруг вы опять вспыхнули.
— Разве служанке дозволено так разговаривать с господином? — раздраженно ответил он.
«Пфф… Он что, к ребенку приревновал?» — я сначала отбросила эту мысль как абсурдную, но чем больше крутила ее, тем больше уверялась в этом.
— Вам не понравилось, что я обняла этого мальчика? — осторожно уточнила я, когда Вей Лун чуть замедлился.
— А почему мне должно это нравиться? — холодно бросил он. — Ты о нем заботишься больше… — он не договорил, очевидно поняв, что именно ляпнул. Но продолжение фразы легко угадывалось: «Больше, чем обо мне».
Пришлось сделать глубокий вдох и выдох. У этого мужчины в голове тараканов больше, чем на кухне общаги, в которой я жила во время учебы. Там их было столько, что, если ты сварил суп и туда не попал ни один таракана — это большая удача.
После того, как Вей Лун убил императора и подставил меня, заточив в темницу, а затем заставил служить ему под угрозой, что иначе убьет меня или отправит обратно в тюрьму, он считает, что имеет право на мою заботу больше, чем несчастный ребенок?
Один раз понес на руках, вылечил, и я теперь должна его обнимать и заботиться только о нем?
Сейчас было не до обид и душевных метаний Вей Луна. Уже совсем скоро я встречу Линь Мяо. И даже если перемены, которые она принесет, будут к худшему, я все равно ждала их. Пусть будет хуже, лишь бы по-другому.
И все же, справившись с возмущением, я прикрыла глаза и устало произнесла, разжевывая прописные, казалось бы, истины:
— Генерал, Маюнь — брошенный одинокий ребенок. Ему очень нужна поддержка, поэтому я его обняла. Если мое участие, когда-нибудь будут нужно вам, то, разумеется, я буду готова поддержать уже вас. Речь не о воде в чашке, от того, что я поделилась с кем-то своим теплом, его меньше не станет.
Вей Лун в ответ на эти слова сначала задумался, а затем упрямо мотнул головой.
— Мне ничего не нужно. Я не ребенок. — буркнул он. — Идем.
«Ну-ну, — хмыкнула про себя, — Вижу какой ты «не ребенок».
Мы не пошли в тот же трактир, а выбрали другое заведение, поближе к окраине города. Свечей на стенах тут было гораздо меньше, поэтому в помещении царил полумрак. Зато запах жареного мяса и трав витал похожий.
Вей Лун опять уверенно направился к угловому столику.
— Садись, — приказал он, указывая на свободное место рядом с собой.
Других посетителей не наблюдалось, и еду нам принесли быстро. Генерал снова проверил все на яды, после чего дал отмашку, что можно есть. Но ели мы молча, и я не могла не отметить, как изменилось наше молчание со вчерашнего дня. Вчера оно было уютным, теплым, а сегодня от него тянуло морозом и напряжением.
Не выдержав давящей атмосферы, я решилась заговорить первой. Тем более, было то, что меня действительно интересовало.
— Генерал Вей, а где вы научились так хорошо сражаться? Расскажите мне? — в дораме действительно про это ничего не было. — И плести чары? Вы так быстро исцелили мою ногу в тот раз.
Вей Лун медленно поднял глаза от своей тарелки. В его взгляде отразился холод, выражение лица стало отталкивающим.
Я попыталась улыбнуться, чтобы сгладить свой вопрос, уже понимая, что кажется зря спросила. Впрочем что еще ожидать от этого человека? У него куда не копни — все одна сплошная психологическая травма!
— Я просто хочу узнать вас лучше, — добавила я мягко. — Мне действительно интересно.
Он отвернулся, снова сосредоточившись на еде, как будто меня здесь не было. Я тяжело вздохнула. Ну вот почему он так упорно закрывается от меня? Неужели такой сложный вопрос?
— Если вам неприятно на эту тему говорить, генерал, можно просто так и сказать. Ртом! А не демонстративным игнорированием. — Не выдержала я, сама поддаваясь эмоциями. Ну в самом деле, буквально только что говорил мне, что он «не ребенок», а ведет себя как будто дитя неразумное. Нет, я все понимаю. Местный менталитет: уклончивость, намеки. Но ведь тут речь о банальном уважении к друг другу, разве нет? — Мол, служанка Лю, воспоминания столь болезненны, что не тереби рану. И я пойму и не буду ни о чем больше спрашивать, — закончила я, смягчив тон улыбкой в конце.