Но кроме платья появилась легкая вуаль, чтобы скрыть мое лицо.
— Солдаты тебя вряд ли узнают. Но если Ее Величество действительно решит развесить по всей стране твои портреты, возникнут проблемы, — произнес Лун сухо.
Он встал, чуть пошатнувшись, подошел к своим вещам и начал одеваться.
Почему сам не оделся магией? Подобные чары слишком затратные?
— Не думай, что ты для меня что-то значишь, — хмуро припечатал он. — Я генерал. Ты служанка. Попытаешься сбежать — я тебя убью. — Он закончил приводить себя в порядок. — А теперь следуй за мной. Просто так кормить и возить тебя на обозе никто не будет. С завтрашнего дня начнешь работать.
Мне не оставалось ничего, кроме как кивнуть и пойти следом.
Глава 33
Вей Лун привел меня к небольшому шатру и велел быть там, а сам, видимо, пошел обсуждать с остальными офицерами варианты обхода сломанного моста. По пути нас никто не остановил, никто даже не удивился, что за генералом топала какая-то девица. Впрочем, мое лицо было закрыто, и меня вполне могли принять за Мейлин, которая находилась здесь на законных основаниях.
Я несмело вошла в спальный шатер. В нем царил полумрак, разгоняемый лишь тусклым светом нескольких масляных ламп. Шелковые занавеси, украшенные вышитыми драконами и фениксами, мягко колыхались от легкого сквозняка. В центре стоял деревянный стол, покрытый картами и свитками. По бокам — две узких койки, на одной из которых сидела, что-то штопая…
— Мейлин!
Служанка откинула шитье в сторону и вскочила на ноги. Все мои страхи и сомнения ушли, едва я увидела ее живой и здоровой.
— Госпожа, это правда вы? Принцесса… — на глаза Мейлин навернулись слезы, и она по старой привычке растянулась передо мной на коленях. — Я так боялась, что больше не увижу вас, госпожа.
— Мейлин, встань, пожалуйста…
Но она не слушала, продолжая причитать:
— Госпожа, как же вы все это пережили, как же вы натерпелись…
— Кхм-кхм, — раздалось сухое покашливание у входа. Занавеска отодвинулась, и внутрь заглянул Гоушен. — Радость моя, пожалуйста, не кричи на весь лагерь «госпожа». Эм… — Он замялся, не зная, как ко мне теперь обращаться.
— Цай Няо, — подсказала я. Надо же мне как-то называться, а это не самый плохой псевдоним. — Просто Цай Няо.
— Госпожа Цай Няо, — благодарно кивнул Гоушен. — Ой, то есть служанка Цай Няо у нас инкогнито. Если кто-нибудь о ней узнает, придется отправить ее обратно во дворец.
Мейлин испуганно вытаращила глаза и зажала рот руками. Я воспользовалась моментом, чтобы подхватить девушку под руки и поднять на ноги.
— Простите, госпожа, я снова подвела вас! — она начала нервно кусать губы и тереть глаза.
— Какая теперь из меня госпожа? — вздохнула я, притянув служанку к себе, крепко обнимая.
— Вы все равно будете моей госпожой, — она перестала сдерживать себя и дала волю слезам, — что бы ни случилось.
Ее тело содрогалось от рыданий, и у меня самой невольно навернулись слезы. Гоушен оставил нас, опустив тканевую завесу, но я не могла быть уверена, что нас не подслушивают, потому спросила шепотом:
— Скажи, тебя не обижали, пока меня не было? Вей Лун хорошо к тебе относился?
— Со мной все хорошо, правда-правда, — сдавленно кивнула Мейлин, все еще борясь со слезами и вытирая щеки тыльной стороной ладони.
— А откуда у тебя такие мозоли… — ахнула я, заметив несколько волдырей на пальцах, и перехватила ее запястья, чтобы рассмотреть.
— Это от палки, — смутилась она.
— Палки?! — воображение тут же нарисовало нечто ужасное. — Что они с тобой делали?!
Куда ушел этот мерзавец Гоушен?! Где Вей Лун?! Как они посмели обижать мою Мейлин?!
— Нет-нет, это не то, что вы подумали, — затрясла головой она и торопливо принялась рассказывать, что случилось с ней после моего ареста. Я слушала и не знала — плакать или смеяться.
Гоушену точно следовало бы врезать пару раз этой самой палкой — как он мог допустить, чтобы у Мейлин появились мозоли, и ей было больно?!
Тем не менее внутри стало теплее. Я не ожидала от Вей Луна ничего подобного. Он не оставил мою служанку в беде и позаботился о ней, даже взял с собой в поход, чтобы не оставлять во дворце.
«Разве это поступок бессердечного человека?» — спрашивала я себя. Но вместо ответа вспоминала смерть императора, а еще лицо старушки из дорамы, которая умерла страшной смертью ни за что. С ней еще ничего не случилось, но я уже чувствовала вину за то, что не справлюсь. За то, что не смогу ее спасти.