Я снова пожал плечами.
– Может быть, она еще не в курсе.
– То есть ты еще не переехал? Где же ты живешь все это время?
Я подошел к машине и открыл для нее дверь со стороны водителя.
– То тут, то там. Не волнуйся. Я не такой хрупкий, как ты думаешь, – произнес я и мягко захлопнул дверь.
Она печально глядела на меня сквозь стекло, а затем опустила его.
– Я знаю. Это я. Кажется, это я слишком хрупкая. Чтобы помочь.
– Если бы ты знала, что со мной происходит, когда я просто тебя вижу, – начал я, но осекся. – Впрочем, забудь.
Она поежилась, почувствовав влажную прохладу в воздухе, потом с минуту возилась, поднимая воротник. Под подбородком у нее я заметил блеск ракушки.
Окно плавно поднялось, и, чуть улыбаясь, она укатила прочь.
Фактически это был последний раз, когда я ее видел, – так мне кажется. Еще один раз мы встретились на улице. И затем – все.
Надо идти. Надо втоптать мои мысли ногами в тротуар. Растереть их о бетон и затушить. Когда я снова фокусирую взгляд, вижу перед собой библиотеку. Поднимаю глаза. Это собор. Обхожу его. Каждый мой шаг щедро сдабривает землю под ногами потоком навязчивых мыслей. Чувствую, как сбрасываю их с себя, пока кружу вокруг здания, и через дюжину с чем-то кругов превращаюсь в настоящего паломника.
С одной стороны – я, с другой снова – вселенная. В идеальном равновесии.
Глава двадцать пятая
Понедельник
Когда я захожу в библиотеку, на улице уже прохладно. Поеживаясь, иду сразу к креслам.
Закрываю глаза, вызываю в памяти образ той комнаты; и вот уже я снова там, языки пламени облизывают длинные тени на стенах. Лежа на полу, искоса поглядываю на действо на другом конце комнаты; а вон она, прогнувшись назад, нависает над столом. Что-то я упускаю. Разумом я это осознаю, но, как только подбираюсь ближе, замирает сердце. В чем причина? Волнами надо мной плещется музыка.
На мгновение я засыпаю, и возникает чувство, будто я вспомнил что-то очень важное. В пространстве между дремой и бодрствованием, в этих сумерках, нечто из моей памяти обретает форму, но тут же испаряется, стоит мне проснуться.
– Ксандер.
Глаза открываются, и я вижу знакомое лицо. Длинные черные волосы свисают, прикрывая карие глаза. Тепло улыбается.
Какое-то мгновение я расставляю мир вокруг себя по местам.
– Эмит, – произношу я наконец.
– Ксандер. Где вы были? – волнуется он. – Я тут, это, переживал за вас. Пытался отыскать вас на улице.
– Почему переживал? – спрашиваю я, приподнимаясь.
– Просто, – он делает паузу, – мне показалось, вы не совсем в порядке. Как будто забыли… ну, там всякое. Я навел о вас справки. Мне посоветовали держаться от вас подальше.
– А, – отвечаю я, тронутый его заботой, – просто небольшое сотрясение. Но тебе лучше не искать меня, Эмит. Это небезопасно.
– Да ну! – усмехается он.
Вспоминаю, зачем я здесь.
– Ведь ты же вряд ли сможешь меня вытащить, да? – заговорщицки спрашиваю я.
– Конечно, смогу, Ксандер. Я никогда не забуду, ну вы знаете. Того, что вы сделали.
Глазею на него в замешательстве, переходящем в панику; что же все-таки у меня с головой?
– Когда меня хотели ограбить. Те ребята, – поясняет он.
Его подсказка возвращает мне память. Дело было недалеко отсюда, сразу за углом библиотеки. Помню, как увидел двух молодых парней слегка за двадцать или около того, приставших к школьнику, которого я заметил ранее в журнальном отделе.
– Слышь, отвали! – крикнул я, приближаясь.
Тощие – больше понтов, чем мышц.
Они обернулись, и один из них тут же выставил руку с ножом. С одного взгляда я подметил, что нож он держит будто волшебную палочку, лезвием вниз. Шлепнув его по руке, я выбил нож на землю.
– Ну, сука, ты труп, – заорал тот и принялся дубасить меня по лицу и по корпусу. Удары эти были хоть и чувствительными, но вполне терпимыми. Я просто прикрывался руками, и в голове была лишь одна мысль: мне, конечно, больно, но ему будет куда больнее. Затем я сжал кулак покрепче, замахнулся и крепко ему вмазал. Его лицо лопнуло, как слива, и он осел на землю. Второй глянул на меня, оценил мои габариты и бросился наутек.
– А, ты про это. Любой бы так поступил, – отвечаю я.
Он вытаскивает из кармана пиджака кошелек.
– Они бы точно нет.
– Только не деньги, – отмахиваюсь я. – Мне нужно кое-кого отыскать.
– Хорошо, – говорит он, растягивая слоги.
Сунув кошелек обратно в карман, он расправляет униформу. Одет он опрятно. Галстук туго завязан, пиджак как будто только что чистили щеткой. Только вот волосы у него длинные и растрепанные.