А Глеб продолжал свой эротический танец языка. Он упивался любимой, отбросив все проблемы на потом. Сегодня, сейчас, он и она – вот, что самое главное для них.
Девушка отстранилась от него, только чтоб расстегнуть рубашку. Глеб изо всех сил старался сохранить самообладание, пока она решительно расстегивала ему пуговицы, снимала рубашку. А когда потянула застежку на поясе его бежевых слаксов, он остановил ее руку – хотел сказать ей, как сильно ее любит, но промолчал. Знал – из непростого, горького опыта: слова эти ее не обрадуют сейчас, потому что злобный образ Ильченко со своими контрактами все еще витает над ними. Глеб только поднес ее руку к губам и не спеша поцеловал каждый нежный пальчик, прежде чем повести ее к кровати.
Глеб раздевал её медленно при этом, не пропуская ни одной части тела, целуя и лаская её. Девушка же тоже немного неуверенно, но все же ласкала его обнаженный торс и исследовала самые чувствительные места. Когда они были раздеты, он осторожно опустил её на прохладные простыни и лег рядом.
Глеб с нежностью обнял ее, и девушку обволокло теплом. Она подняла лицо и прижалась губами к его губам, и в это мгновение он понял: она верит ему и хочет отдаться не только телом, но и душой. Такого в его жизни еще не было, и он уже этого не ждал. Но его любимая подарила ему силы, хотя сама этого не знала, бороться за нее. Теперь после этой ночи он не отпустит её ни куда. Будет всю свою жизнь любить и боготворить. Потому что она была само совершенство: длинные, стройные ноги, высокая грудь с заострившимися персиковыми сосками, которые ждали его поцелуев. Он зажал их между зубами, а ее мягкие груди напряглись у него в ладонях. Он провел руками по округлым бедрам и спустил с ее ног последнее, что осталось на ней, — едва заметные шелковые трусики. Он покрывал обжигающими, как огонь, поцелуями ее тело, пока она не вскрикнула от желания, и этот крик прозвучал для него заманчивее песни сирены.
Девушка не успела ничего сказать, как его голова опустилась ниже, и она почувствовала, как горячие губы заскользили по внутренней поверхности ее бедер. Потом он нашел средоточие ее женственности, большим пальцем осторожно раздвинул нежно розовеющие влажные потаенные складки и прикоснулся к самому сердцу ее желаний. Прерывистое дыхание вырвалось из груди девушки. Но и это было только начало... Язык Глеба, словно змеиное жало, быстро скользнул в заветную щель, раздражающе нежно, быстрыми, дразнящими движениями, сводил её с ума. И когда он жадно втянул в себя слегка припухшую от желания дрожащую плоть, девушка вскрикнула: ей показалось, будто молния пронзила ее с головы до ног. Пальцы и язык Глеба творили настоящее волшебство. Снова и снова он пробовал ее на вкус, заставляя девушку все выше и выше возноситься к вершинам блаженства.
Она впилась пальцами в одеяло и раздвинула бедра. Содрогаясь в судорогах наслаждения, ее тело, словно уже не принадлежало ей. Пальцы девушки впились в его плечи, будто стараясь удержать. Где-то в самой глубине ее нарастала томительная, сладкая боль. Её тело жадно требовало чего-то... она сама не знала чего.
Он подсунул руки ей под спину и приподнял. Они смотрели друг другу в глаза. Барби уже говорила, что он ей нравится, даже больше чем нравится, но одно-единственное слово она не произнесла: любовь. А теперь ее глаза светились любовью. Она отдавалась по любви, и когда он, овладев ею, ощутил ее как часть себя, то вернул ей свою любовь сторицей.
Еще пребывая в завороженности от его глаз, она вдруг почувствовала его... твердый, горячий источник наслаждения. Одно быстрое движение, и она представила, что возносится к небесам. Но тут волшебство немного испарилось, когда девушка почувствовала неприятную боль.
– Прости. – прошептал Глеб и стал, целовал ей глаза, скулы, шею, как бы успокаивая её.
Потом он снова возносил её к вершине наслаждения, и они вместе уносились в мир блаженства. Она была счастлива в этот момент, в эту ночь, и будет помнить об этом всю жизнь. Пусть им не суждено быть вместе, а суждено встретится и провести одну единственную ночь, значит кому-то это надо. Там сверху!
– Наташа. – прошептал Глеб, обнимая девушку.
– Ммм.
– Я люблю тебя. – улыбнулся он на её ответ и крепче обнял, целуя основание шеи. – И никому не отдам.
– И я тебя люблю. – прошептала она проваливаясь в сон.