– Твоя мама почему-то решила поверить своей подруге, а не мне. – отец встал и пересел к девушке на диван. – Её подруга, так называемая, очень завидовала нам, нашей семье, а мои частые отлучки и позднее возвращение домой, подлили только масла в огонь.
Они еще долго разговаривали и не заметили, как прошло время. Часы пробили полночь, а их разговор и не собирался заканчиваться. Отец все рассказывал о его жизни после развода, как он потерял несколько ресторанов, потому что не видел смысла бороться, потому что рядом не было его любимых девочек. А еще, что большой болью для него был отказ дочери с ним видеться, а потом её выходки и увлечения. Он очень боялся, что она забеременеет в малолетнем возрасте или свяжется с какой-то компанией.
– Я гордился тобой, когда ты поступила на юр. фак. – с улыбкой сказал папа, с нежностью и гордостью глядя на дочь. – Я все время вспоминал твое первое выступление.
– Ты был на суде? – удивленно спросила девушка.
– Я имею в виду, твое самое первое выступление. – улыбнулся грустно отец. – Тебе тогда было всего восемь лет, а ты уже как опытный адвокат отстаивала права матери. Я восхищался твоим упорством и силой духа. Как бы мне ни было больно и обидно, но я гордился тобой.
– Наташка и Юлька тоже нормальные девчонки. – попыталась оправдать сестер Ксения.
– Нет, я их разбаловал в каком-то смысле. – покачал головой папа.
– В этом ты не прав. – не согласилась девушка. – Мои сестры хорошо воспитанные девушки. Ты хорошо их воспитал. Просто они хотели иметь такую свободу, какую имела я. – она смотрела каким-то невидящим взглядом в сторону. – Они тянулись ко мне и хотели мне подражать, а я сознательно их отталкивала. Они мне все время напоминали маму и то время, когда мы были все счастливы, когда я с радостью ждала домой папу и знала, что он обязательно ко мне придет и поцелует меня. Ты правильно делал, что не давал им спуску. Они бы не выдержали, как я. На самом деле девчонки не знают тот жестокий мир, в котором жила я. Иногда мне казалось, что я одна во всем мире. Я ненавидела всех и каждого. Я перепробовала столько гадости, что теперь просто противно вспоминать об этом. Я не та дочь, которая заслужила гордости родителей.
– Ты не права, доченька. – ответил папа и обнял её, а когда она расплакавшись прильнула к отцовской груди, поцеловал в макушку. – Это я виноват, что не проявил настойчивости и не забрал тебя к себе. Но какими бы не были у тебя увлечения, я горжусь тобой, потому что ты нашла в себе силы остановиться и стать на правильную дорожку. А сестры твои тоже не идеальны, по тому, что я узнал, я понял, что ты просто ангелом была.
– Папа. – Ксения впервые назвала его папой, и это оказалось каким-то новым чувством. – Сестры не виноваты. Все эти игры они придумали, чтоб их отличали.
И Ксения рассказала, что на самом деле сестер связывает с Ильченко. И это далеко не любовь, как думал отец, а самый настоящий шантаж.
***
Наташа вошла на цыпочках в ванную, где её дожидалась сестра, которая минуту назад покинула номер Вадима и пробралась в её номер. Сестры молчали, пока Наташа, одевалась. Потом проверив, чтоб все было в прядке с одеждой и прической, посмотрели на друг друга.
– Конец игры. – прошептали одновременно девушки и грустно улыбнулись.
– Не переживай, все будет хорошо. – сказала одна из сестер.
– Для кого? – скептически спросила вторая.
– Мы что-то придумаем.
– Уже поздно. – открывая дверь и тихонько пробираясь к выходу.
Вторая осталась в ванной комнате и стерла слезинки, заблестевшие в уголках глаз. Она тоже не верила своим словам, но ей почему-то хотелось именно их сказать.
– Сладкая моя, где ты? – услышала она из спальни голос Глеба и поджала губы.
Глеб проснулся от ощущения, что его любимой нет рядом. Он поставил подушку и уперся на нее спиной. Теперь он полулежал на кровати, где всего несколько часов назад занимался любовью со своей любимой. На душе было легко, но когда дверь ванны открылась и из нее вышла полностью одетая девушка, насторожился.
– Кто я? – подстроив голос и взгляд сестры, спросила девушка.
– Юля, какого хрена ты здесь делаешь, где Наташа? – взорвался Глеб, не веря своим глазам.
Не может быть, что он ошибся, не может быть, что он провел ночь не с той девушкой. Глеб не хотел верить своим мыслям, он боялся их.