— Родители госпожи отправились в гости к достопочтенным Малфоям! — задрав нос к верху ответил ей ее маленький помощник, который выглядел очень комично сейчас, разговаривая таким серьезным голосом.
— Правда?! Это прекрасно, Нази! — воскликнула Панси, щелкнув легонько маленькое существо по носу, от чего тот немного покраснел. — Ты не мог бы мне немного помочь?
— Конечно, хозяйка! Что угодно, хозяйка! — с готовностью воскликнул Нази, от счастья даже подпрыгнув на месте.
— Собери, пожалуйста, все мои вещи в мой чемодан, ладно? И когда мои родители вернутся, не говори им, что я ушла из дома, пока они не спросят прямо.
— Вы уходите из дома, но как же, госпожа?! — воскликнул пораженно маленький домовик, и на его огромных глазах засияли слезы.
— Нази, ну ты чего? Все будет хорошо! Ты можешь навещать меня в любое время! — попыталась успокоить его Панси.
— Правда, хозяка?! — мгновенно засиял в ответ Нази.
— Правда, правда! А теперь собери, пожалуйста, мои вещи! Не хочу, знаешь ли, разговаривать с родителями.
— Хорошо! — кивнул ей домовик, мгновенно растворившись в воздухе.
Панси тем временем быстро прошла в свою комнату, где уже во всю хозяйничал Нази.
Первым делом, девушка написала письмо родителям, сказав, что хочет жить своей жизнью и им придется это принять, ведь как бы они не старались, она не отступит. Это было очень трудное для нее послание, но она уже много раз обдумала это решение, поэтому нисколько не сомневалась в нем.
Вторым было письмо, как бы удивительно это не было, Луне Лавгуд, чей отец, как она знала владел журналом «Придира», в котором Панси собиралась начать работать. В более серьезную газету или журнал ее без опыта работы не возьмут, а даже если и возьмут, то сразу уволят после того, как ее родители об этом прознают. Поэтому оставался только один единственный шанс в лице семьи Лавгуд, что тоже, впрочем, было неплохо, учитывая ситуацию и «колпак», окружавший со всех сторон девушку.
Когда Панси закончила со вторым письмом, благополучно отправив его получателю, Нази уже давно закончил сборы и терпеливо ждал.
Панси глубоко вздохнула, обняла крепко-крепко Нази, сказав что она будет рада ему всегда, взяла чемодан, вмещавший в себя почти всю ее жизнь, правда, из-за чар он был довольно легким и в последний, как ей тогда казалось, раз оглянулась на свою комнату и решительно трансгрессировала прямо напротив маленького и неприметного отеля, который и не сильно пользовался популярностью у магов, что было очень-очень кстати для Панси. Она сама заприметила его по чистой случайности, когда заблудилась в Хогсмиде.
Сняв самый дешевый номер, стоивший для нее сущие копейки, Панси, предварительно продезинфицировав все с помощью магии, удоволетворено легла на кровать, раскинув руки в стороны и облегченно выдохнула, бездумно уставившись в потолок, и испытывая колоссальный восторг от того, что она, наконец-таки, это сделала: начала жить той жизнью, которую хотела сама для себя.
Но ее «любование» потолком были прерваны бесцеремонной птицей, которая настойчиво стучала в окно с крайней жестокостью, как будто намереваясь разбить его вдребезги.
Панси удивленно забрала письмо у крайне агрессивной птицы, которая отказалась от того, чтобы ее погладили в благодарность и гордо махнув хвостом, улетела в окно.
Паркинсон медленно и с опаской открыла послание, заранее зная, впрочем, кто ей написал и понимая, что это ее единственный шанс на этот момент быть той, кем она хочет. Ладони начали дрожать и пульс участился, но Панси этого даже не заметила. Девушка неаккуратно разорвала конверт и затаила дыхание, читая ответ своей сокурсницы.
Глава 6
— Панси, ты уже закончила статью о новой программе министерства? — спросила Луна, заходя в их с подругой персональный кабинет.
— Почти, осталось перечитать и убедиться, что все правильно. — ответила Паркинсон, не поднимая головы от бумаг, которыми был завален ее стол.
— Хорошо. — задумчиво ответила Лавгуд, просматривая варианты обложки для нового выпуска. — Как думаешь, какая лучше?
— Та, где он выпучил глаза от крика. — усмехнулась Паркинсон, мельком глянув на свою подругу и по совместительству коллегу, которая показывала ей свежие колдофото одного из чиновников министерства, который и продвигал новую реформу, на очередном собрании правительства.
— А это будет не слишком жестоко по отношению к мистеру Плюму? — с сомнением проговорила Луна, печально глядя на фото пожилого волшебника, который, впрочем, отличался от своих коллег не только огромным животом, но и резкостью и принципиальностью в своих высказываниях.