Я вышла из Большого зала, направившись в сторону библиотеки, чтобы не вызвать подозрений. Через несколько секунд за мной последовали Гарри и Рон, которые не отставали ни на шаг, идя по бокам, совсем как телохранители.
— Ты все-таки подумай о моем предложении насчет Малфоя и Азбакана! — сказал Рон, наконец-таки скрываясь с Гарри за следующим поворотом, ведущим в кабинет новой директрисы.
Я подождала несколько секунд, пока они отойдут на приличное расстояние, и только потом спокойно выдохнула, прислонившись боком к стене замка и думая, сколько раз еще я смогу их так обманывать и при этом не быть пойманной на лжи. Может, она мне и удается, но это слишком тяжело, когда знаешь, что тебе так безгранично верят.
Постояв так немного, я выпрямила спину и пошла в противоположную строну от библиотеки. Миновав несколько пролетов и пройдя через арку, я наконец-таки оказалась на свежем воздухе и смогла выдохнуть полной грудью.
Хогвартс был чудесным местом, которое я очень любила и которым до сих пор восхищалась, но после всех случившихся здесь событий я не могла долго находится внутри. Замок стал давить на меня, снова и снова возвращая меня на несколько месяцев назад, заставляя вновь переживать весь тот ужас, произошедший в этих стенах.
Каждому из нас было трудно здесь находится, и каждый, кто участвовал в войне и все видел своими глазами, справлялся по своему. Мы держали это в себе, не показывая, насколько нам тяжело, пытаясь отвлечься на другие вещи, казаться сильными перед друг другом. Зачем? Сама не знаю, просто язык не поворачивался поговорить об этом с друзьями, которым было так же тяжело, как и мне. А обсуждать все то, что случилось со мной за две недели плена… Нет, увольте, лучше сразу аваду в лоб.
Гарри и Рон теперь боятся отпускать меня и Джинни куда-либо без сопровождения, пытаясь контролировать все наши действия. Джинни спокойно к этому относится, ведь Гарри теперь ее парень и должен постоянно быть с ней и проявлять заботу. Он навещает ее в Норе каждый день, пока она там с родителями, которым очень нужна поддержка и забота после смерти одного из сыновей.
Может, мальчики считают, что эта забота нужна и мне после того, как я стерла память своим родителям, сделав себя сиротой при живых отце и матери?
И поэтому так лелеют, ведь вернуть им память невозможно? Что ж, тогда Гарри и Рон совсем не знают меня, потому что я верю в то, что смогу все исправить. Не знаю как и когда, но я просто в это верю.
Меня часто тянет мечтать о том, чего не произойдет, но я не вижу в этом ничего плохого. Мама всегда говорила, что наши мысли материальны, и если ты чего-то хочешь, то что бы кто ни думал, просто иди к своей цели.
Наверное, из-за этого вот уже месяц я вру друзьям о своем местоположении, а сама прихожу к камню у опушки Запретного леса, и спокойно, без лишних глаз и комментариев, читаю все те книги о потере памяти, которые смогла найти у развалин Хогвартса.
Все учителя и колдометики, с которыми я говорила, утверждают о невозможности моей затеи, но меня это не останавливает. Я знаю, что я права, что это возможно, поэтому не отступлю, пока не добьюсь своего.
В тот день я снова пришла на свое излюбленное место и принялась читать взахлеб одну из старых книг Запретной секции, которую нашла среди обломков стелажей в Хогвартсе, помогая мадам Пинс.
Но тогда был явно не мой день: все изначально пошло не по моему обычному сценарию, потому что через несколько минут спокойного чтения я вдруг краем глаза увидела движение у кромки леса.
Все эмоции и инстинкты, приобретенные мною на войне, забурлили во мне с новой силой, застилая глаза и освежая в памяти тот кошмар, что мы пережили. Весь тот стыд и ужас, через который мне пришлось пройти.
Не дав себе и подумать, я поддалась им, мгновенно вскочила с камня и одним резким движением выхватила палочку из кармана, нацеливая ее на человека, стоящего передо мною. Во мне было только чувство ненависти и страха, смешанное с желанием порвать на части того, кто снова заставил меня пережить все, что я держала в себе в течение месяца.
И когда я поняла, кто передо мною находится, все чувства только усилились.
У меня перед глазами одно за другим стали появляться те воспоминания, которые я целенаправленно в себе подавляла: Малфой-мэнор, огромный зал, смех Беллатриссы, боль в руке, унижение и собственное бессилие, черные глаза совсем рядом с моим лицом и серые глаза, смотрящие на меня со скрытым сочувствием.