То же повторилось и с одеждой. Оказалось, что и Роза, и Кэйт ходили в платьях, которые они носили в Дублине, так как других у них не было. Кэйт одевалась более вызывающе, чем Роза, но обе любили производить эффект. И мать и дочь носили яркие цвета (для Кэйт это вообще было не по возрасту) и на фоне других женщин, одевавшихся в практичные коричневые и черные платья, выглядели как павлины.
Они также отказались от принятого здесь обычая — прятать волосы под сетку. Роза была от природы кудрява, и пока она не притрагивалась к волосам, что вообще бывало редко, они представляли собой сплошную путаницу. А ее мать, носившая над ушами локоны, пользовалась щипцами и тряпочками каждый вечер независимо от того, сколько еще дел предстояло закончить сегодня. Кэйт отказалась надевать шапку, так как испытывала к ней презрение, и защищалась от солнца шляпой.
— Она меня старит, — говорила женщина.
Мне казалось, что вызывающая одежда Кэйт и Розы, их пренебрежение тем, что было принято здесь, приведет к тому, что их будут осуждать, но я ошибалась. Они не занимались домашним хозяйством и не отличались бережливостью, что могло бы вызвать неодобрение у местных женщин, но я не учла дружелюбия Кэйт. А главное — того особого тепла, исходившего от нее, которое, казалось, согревало всех и каждого. Она не обладала исключительными возможностями, просто вела себя так, как будто они у нее были сегодня, а завтра, возможно, будут у остальных.
Женщины прощали ей все за щедрость. Первыми нашими посетителями были миссис О'Доннелл и Лак. Кэйт тотчас же достала для них чайные чашки из китайского фарфора, которые их шокировали, но, безусловно, понравились. Они уселись среди чемоданов и полупустых коробок, но Кэйт вела себя так, словно пригласила их в свою гостиную в Дублине.
— Мама, — сказал Лак, — можно я схожу за миссис Хили? Пусть и она посмотрит на эти вещи…
Затем пришла и миссис Хили, которая привела двоих детей постарше, а третьего принесла на руках; оказалось, что у нее есть еще старший сын, который помогает отцу в шахте. Она была нашей ближайшей соседкой по Эрике и выглядела изможденной женщиной, которую замучили семейные заботы и бедность: ее муж работал на своем участке один и едва зарабатывал на пропитание всей семьи. Как раз сейчас он находился под землей, и ему нужна была помощь, чтобы крутить лебедку и поднимать наверх ведра с землей. Мэри Хили смогла только ненадолго отлучиться, чтобы выпить чаю из китайских чашек, пока он спустился к ручью, где промывал последнюю пробу, вывезенную на поверхность.
— Правда, — сказала Мэри Хили, — я должна была сама это делать, но он знал, как мне хочется прийти к вам… — В ее голосе слышалась грусть, которая тут же исчезла, стоило Кэйт улыбнуться. — Да… все-таки замечательно, что у нас появились новые соседи…
Дружелюбие Мэри, как и всех женщин Эрики, относилось к Кэйт, но не распространялось на Розу. Женщины всегда инстинктивно чувствуют, когда кто-либо из них не интересуется женскими делами, все свое внимание обращая на мужчин. Мэри Хили была вежлива с Розой, но та этого даже не заметила. Я держала на руках ребенка Мэри Хили, которая следила не за мной, а за Розой, не уделявшей ее детям никакого внимания, и я думаю, что мысленно она уже окрестила ее «неженственной». Хотя любой мужчина, взглянув на Розу, никогда бы с этим не согласился.
В течение этого дня я помогала Кэйт приводить лагерь в порядок. Если я проиграла битву за сохранность хорошего белья, то мне удалось удержать ее от того, чтобы выносить и оставлять на открытом воздухе стулья. Это были хорошенькие изящные стулья, какие делали в прошлом веке, не то, что теперешние тяжелые. Я их тоже поставила под брезент.
Подводу следовало освободить полностью, так как утром Ларри должен был отправиться в первое путешествие в Мельбурн. Пэт прикатил мне три больших бревна, которые образовали вокруг костра открытую площадку и, в случае надобности, могли служить нам сиденьями. Я чувствовала, что Кэйт откуда-то знает о решении Ларри относительно меня, и теперь уже нет вопроса остаюсь я с ними или нет.
В тот день у меня произошел первый разговор с Кэйт. Это случилось далеко заполдень, когда, к моему удовольствию, лагерь был, наконец, устроен и в кастрюле, висевшей на треножнике над костром, варилась баранина. Весь день пришлось работать, не покладая рук; мужчины же еще не приступили к настоящему бурению, а только всему удивлялись, болтали с соседями и присматривались.
Было очевидно, что они новички в деле золотодобычи и чувствуют себя несколько неловко. Мэгьюри еще не были охвачены золотой лихорадкой, которую я видела у других, но через некоторое время они поймут, что это такое. Казалось, что они ждали отъезда Ларри. А пока ушли к главной дороге, на которой, как они считали, находятся театры и магазины. Роза тоже изъявила желание туда отправиться, но мне показалось, что мужчины взяли ее неохотно. Дэн не мог ей отказать, и она пошла, держа под руку Пэта. Первый раз за сегодняшний день я увидела на ее лице какой-то интерес.