— Остальные?.. — прошептала я.
— Слишком слабыми были для борьбы. Сейчас, вероятно, они умерли. Мы построили плот из деревянных обломков «Джулии Джесон» и снова вышли в море. Нас подобрало судно «Триста» и высадило в Мельбурне. Пираты бродили по берегу и обыскивали карманы утопленников, которых прибило к берегу. Я говорю тебе, Эмми, они были как полуживые трупы. «Джулия Джесон» была не тем кораблем, на который они надеялись, — корабельные припасы ушли на дно вместе с ней, среди пассажиров не было женщин с дорогими кольцами, часами и браслетами. Им достались простые бедные матросы, оказавшиеся вдали от дома! Возможно, матросы и готовы умереть в море, но погибнуть честно. Они заслуживали лучшего конца, чем тот, какой по моей вине получили.
— Это не было твоей ошибкой, не терзай себя, Адам!
— Капитан всегда отвечает за все. Другого мнения на этот счет не существует. Я написал владельцам корабля, когда высадился в Мельбурне, и взял ответственность на себя. Том не лгал!
— Забудь об этом, Адам. Тебе следует забыть это.
— Я хочу забыть, но никогда не смогу, никогда, пока я жив. Я переживаю все снова и снова каждую ночь. У меня эта картина по-прежнему стоит перед глазами.
Его голос продолжал звучать, хотя и слегка невнятный из-за выпитого, но страстный, полный страдания.
Я слушала о кораблекрушении, о белых лицах утопленников, о людях, с которыми он вместе вырос на побережье Нантекета. Я слышала, как он шептал о переживаемых им вине и стыде, о боли, которую он носил в себе. Я знала, что он никогда еще не говорил об этом никому, кроме меня. Я обняла Адама и шептала успокоительные слова, которые ему так нужно было услышать, — на какое-то время он был моим.
Наконец, он немного отодвинулся, стараясь заглянуть в мои глаза, и поцеловал меня в губы; я хотела крепко-крепко прижать его к себе, но он сказал:
— Я буду спать у Сэмпсонов. — Он нетвердо поднялся на ноги. — До свидания, Эмми. Передай Розе…
Я не слышала, что он хотел сказать Розе, потому что ненавидела Адама в тот момент за то, что его последние мысли и слова были о Розе.
— Позаботься о Розе, Эмми. Она не так благоразумна, как ты.
Глава пятая
Дела не пошли у нас лучше после отъезда Адама. Возможно, потому, что в центре внимания было несчастье Розы. Она не из тех, кто молчит о своем горе. Мы слышали ее плач и упреки, мы терпели ее дурное настроение, так как другого выхода не было.
— Да успокойся ты! — воскликнула как-то Кэйт в отчаянии. — Неприлично так вести себя из-за человека, который тебе не принадлежит!
— Вы думаете, что я буду заботиться о приличиях? Какая в них польза, если я не могу вернуть Адама?
— Тогда что же осталось от твоих мечтаний о богаче, который будет одевать тебя в шелка и даст возможность целыми днями играть на пианино? Адам беден…
— Бедность не имеет значения, — ответила она, и я думала тогда, что это так, — но только в отношении Адама.
Роза не простила Тома Лэнгли. Он приходил дважды в лагерь, бормоча извинения Дэну и умоляюще глядя на Розу. Но она больше не выходила из палатки. Наконец, он понял, что она не простит его, и оставил нас в покое. Роза гордилась Адамом за то, что он вступил в драку, но она не знала, почему он дрался и зачем уехал.
— Но он победил, — продолжала она настаивать. — Это не стыдно. Почему нужно было уезжать?
— Есть драки, в которых не бывает победителей, — сказал Дэн.
Пэт понял, почему он уехал, и одобрил решение Адама. Это был поступок, который он уважал.
— Ему следовало уехать. Он моряк. — Так сказал Пэт.
Наши неприятности были связаны еще с беспорядками на золотых приисках, в которых участвовали Пэт и Син. Пэт, не теряя времени, обошел все кабачки на Мэйн-роуд, места увеселения, все костры своих друзей на Эрике, вызывая у девушек ответное сердцебиение. По-видимому, на них у Пэта не хватало времени, но и вино ему не помогло.
Он знал, что Ларри не одобрял силовых методов решения проблем, и разногласия между братьями усугублялись. Идеалами Пэта были люди, которые могли возглавить различные реформаторские группы, — Верн, Лейлор, один из братьев Хамфрей… Недавно Бентли все-таки подвергли судебному разбирательству и приговорили к тяжелым исправительным работам. Трое золотоискателей — Флетчер, Макинтайр и Вестербай — были привлечены к суду за поджог кабачка Бентли. Но один из них, как выяснилось, был непричастен к ночному пожару у Бентли. Комиссар Рид просто нуждался в подследственных для показательного суда.