В полуденном зное мы наблюдали строевую подготовку: обросшие бородатые фигуры в грязно-серых молескиновых брюках и широкополых шляпах торжественно маршировали взад и вперед. Мы не смеялись. Хотя они выглядели нелепо с их неуклюжей походкой и нечетким исполнением команд. Син был среди них. Он нашел ружье и гордо держал его на плече. Удивительно, как он был похож на Пэта и как сильно возмужал, выйдя из тени своего брата.
В конце дня Лейлор собрал всех для принятия присяги. Женщины сшили шахтерам флаг; сейчас он развевался, шелковый и красивый, на флагштоке высотой в восемьдесят футов, темно-синий, с крестом из белого сатина и восьмиконечными белыми звездами. Даже те, кто симпатизировал Лейлору и его людям, но не хотел принимать участие в его противостоянии лагерю Кемп, подошли ближе.
— Пусть все отряды, имеющие оружие, построятся вокруг флагштока. Я приказываю всем, кто не намерен принимать присягу, покинуть митинг сейчас же.
Все в молчании ждали, пока мужчины перестраивались. Мы, зрители, лишь отошли назад. Наконец, Лейлор обнажил голову и опустился на колени. Стоявшие вокруг пятьсот человек, и Син среди них, сделали то же самое. Лейлор поднял правую руку, и люди повторяли за ним.
— Мы клянемся Южным Крестом надежно поддерживать друг друга и бороться в защиту наших прав и свобод.
Нам было непривычно, что Син той ночью ужинал у костра на баррикаде Стокейд.
— Разыгрывают комедию, — фыркнула Кэйт. — Все эти взрослые мужчины разыгрывают комедию, играя в солдат. В конце концов это ни к чему не приведет. И Сину уже давно пора спать.
— Хорошо, я собираюсь завтра вытащить Пэта из лагеря, завтра, — сказал Дэн. — Они принесли извинения, что на месте не оказалось мирового судьи, чтобы заслушать дела, но завтра уже не осмелятся продержать его целый день. Возникнет вопрос о выплате штрафа…
— Ты оставишь Пэта там, где он находится, Дэниэл Мэгьюри. В лагере Кемп он в большей безопасности, чем вне его. Там он не может навредить себе или кому-нибудь еще, поэтому оставь его.
— Прикованным к колоде? Не в таком виде хотел бы я видеть своего сына.
— Тогда ты не знаешь своего сына. Такой выход из положения позволит ему считать, что восстание является престижным занятием. Для него все окончится безболезненно. Я сама ходила туда, передала еду и подушку. Ему лучше находиться там, где он есть, чем в этом свином хлеву. — Она поднялась и начала зажигать свечи. — Сейчас идите спать, завтра все закончится, я уверена, как только на баррикаде Стокейд закончатся запасы еды и виски. Все они вернутся домой и будут завтра выглядеть, как ягнята.
Кэйт пошла укладывать Кона спать, и я услышала звонкий голос Сина:
— Завтра Томми О'Брайен и я собираемся создать свои собственные войска…
Утром оказалось, что Кэйт была права. Когда солнце встало и дневные заботы обрушились на нас, баррикада показалась жалким несоответствием действительности, а защитники, как она выразилась, «играли в солдат». Лейлор заставил их сразу после завтрака заниматься строевой подготовкой, и мы увидели, что их количество сократилось наполовину.
— Еще немного времени, и Син вернется, чтобы поесть, и на этом великое восстание закончится, — сказала Кэйт.
Утро было в самом разгаре, когда мужчины вышли из шахты, чтобы выпить свой чай, и начались разговоры.
— Несколько мужчин прошлой ночью вышли и реквизировали еду, деньги и амуницию от имени Комитета Баррикады Стокейд, — сказал Дэн. Большая часть того, что было собрано, так никогда и не попала на баррикады Стокейд. Они это оставили у себя.
— Естественно, что же ты хотел? Восставшие всегда состоят наполовину из тех, кто хочет что-то получить даром.
Мы узнали, что эти разговоры достигли лагеря Кемп и комиссара Рида, когда войска захватили Банк и обложили его мешками с песком.
— Определенно, он переборщил в этом деле, — сказала Кэйт. — Как любой англичанин.
Лейлор направил депутацию в лагерь Кемп с требованием освободить пленников, захваченных во время вчерашнего рейда. Рид воспринял требование как ультиматум. Но каждый из нас, даже те шахтеры, кто держались подальше от баррикады Стокейд, страдали от оскорбления из-за увольнений.
Обращения за помощью к соседним приискам привели к тому, что стали появляться добровольцы оттуда. Однако они рассчитывали увидеть хорошо вооруженный и укрепленный Стокейд, а также снабжение его сдой и виски. Но столкнувшись с реальностью, повернули домой. Некоторые жители Балларата тоже ушли, даже те, кто принял присягу. Но наиболее стойкие шахтеры усердно занимались строевой подготовкой, у них постепенно накапливалось оружие.