Она была наделена огромной жизненной силой, в сравнении с ней Том и Элизабет выглядели безжизненными манекенами. Она не была невежественной девчонкой из низов, как он опасался, а манеры богатых людей усваиваются быстро. Мы с Розой многому научились в этот же вечер. Еда была подана на красивых тонких тарелках, наши бокалы были наполнены вином. Приглядевшись, мы сразу поняли, какими вилками и ножами и в каком порядке надо пользоваться. Вино осталось нетронутым, и бокалы сменили к следующему блюду.
— Я привез повара из Лондона, — сказал Джон Лэнгли.
Я поняла, что должна восхититься изысканностью соусов, тонким запахом мяса, но я помнила, что встала из-за стола голодной. Джон Лэнгли проповедовал умеренность в еде, идя тем самым наперекор моде своего времени. И считал, что так же должны вести себя его домочадцы. У него за столом второй раз блюда не предлагались.
Конечно, Джон Лэнгли и определял тему для беседы. В основном это были его указания.
— Ты будешь сидеть в кабинете вместе с Лоренсом Клеем, — сказал он Тому, — я распорядился поставить туда второй стол.
— Клею это не понравится, — ответил Том, — он очень гордится, что имеет отдельный кабинет.
— Ничего, привыкнет. — Джон Лэнгли не стал задерживаться на этом вопросе и немедленно перешел к следующему. — Послезавтра мы все едем на плато Лэнгли. Я не предупредил там никого, но это даже лучше.
— И я должен сразу уезжать, едва начав работать в магазине? — сказал Том. — Старина Клей очень расстраивается, когда нарушается привычный распорядок дня.
Без сомнения, Тому был глубоко безразличен Клей. Я видела, с какой тоской он смотрел на Розу, которая его даже не замечала. Он не хотел ехать на плато Лэнгли.
— Что думает Клей, меня не касается. В чем дело, если ты…
Роза перебила Джона Лэнгли, и по его недовольному виду я поняла, что такое случается не часто. Она обернулась к нему с неподдельным интересом в лице.
— О, давайте поедем на плато Лэнгли, мне так хочется посмотреть…
— В твоем положении, дорогая Роза, неразумно ездить куда бы то ни было. Ты не должна путешествовать, пока не родится ребенок. Мы не можем рисковать его здоровьем.
Да, Джон Лэнгли хорошо понимал, что приобретает в результате этой сделки. Он мог быть признателен Розе, но предметом его действительной заботы является только ребенок, которого она должна произвести на свет. Он закроет глаза на все — на то, что она ирландка, католичка, на ее родителей, если только она будет рожать здоровых детей. А ее тело обещало это.
Он разочаровался в своих детях, и, мне кажется, Джон Лэнгли махнул рукой на это поколение. Он надеялся, что его внуки будут другими. Думаю, он положил на одну чашу весов прошлое Розы, а на другую — новую жизнь, свежую кровь, которую она принесет Лэнгли. Последняя явно перевесила.
— Я нанял для тебя горничную, Роза, у которой есть некоторый опыт по уходу за детьми. Она начнет работать завтра.
— Я бы предпочла сама найти служанку.
— У нее прекрасные рекомендации, — сказал он, и тем самым вопрос был исчерпан, он повернулся к Элизабет, и она еще больше побледнела. — Расскажи Розе все, что можешь, о ведении домашнего хозяйства, Элизабет, и можешь передать ей ключи. Принято, чтобы замужняя женщина вела дом.
Кровь прихлынула к ее лицу.
— Папа, ты забыл, что я тоже замужем?
Прежде всего он удостоверился, что в комнате нет слуг. Потом вытянул голову вперед и уставился на нее через стол, став похожим на старую черепаху. — Замужем? Я не считаю женщину без мужа и ребенка замужней.
— Ты несправедлив… несправедлив… Это не моя вина… — Ее рот нервно кривился. — Ты сам устроил…
Роза быстро заговорила.
— Я думаю, будет лучше пока все оставить как есть. — Она скромно опустила голову, что было, насколько я знаю Розу, чистейшей воды притворством, но на Джона Лэнгли это произвело впечатление. — Такой большой дом. — Она беспомощно всплеснула руками. — В моем положении, боюсь, это будет непосильной задачей. Возможно, когда родится ребенок…
— Как угодно, — сказал он поспешно, — как тебе будет лучше.
Потом он решил, что все уже наелись, и встал. Пока мы шли из столовой, я увидела, какими взглядами обменялись эти женщины. Элизабет была счастлива, что осталась домоправительницей. Розе так было удобнее. Но Элизабет была уверена, что это ее заслуга.
Она почти торжествовала. Хотя и потеряла что-то в глазах отца, поскольку не она, а другая женщина должна была подарить ему первого внука, но приобрела поддержку в лице Розы.