Тем вечером я выглядела лучше, чем когда-либо в своей жизни, и встречала холодные взгляды других женщин без сожаления. Я не знала никого здесь, и никто не знал меня, но я бы скорее умерла, чем позволила кому-нибудь подумать, что потеряла Адама.
Роза была рядом со своим свекром и Томом, но почти никто не замечал Тома. Я видела, как Адам сжимал и разжимал кулаки, и мне хотелось знать, действительно ли ему мешали перчатки.
Наконец, подошла наша очередь для официального приветствия. Не помню, что было сказано. Роза кинула взгляд на Адама и радостно улыбнулась. Она протянула ему руку в соответствии с этикетом, но я видела то выражение лица Розы слишком часто, чтобы не понять, что оно выражало. Так Роза смотрела на что-либо, чего она хотела, но еще этим не обладала. Насколько я помнила, за этот короткий период ее жизни Роза имела все, что она желала, кроме Адама.
— Ну, Адам… — сказала она.
И он ответил:
— Ну, Роза…
Они оценили друг друга и пытались казаться равнодушными, но я знала, что Том цеплялся за каждое выражение ее лица, как делала это я. Что сказали остальные, я никогда не вспомню.
Адам выглядел как человек, которому нанесли удар: улыбка его была такой неестественной. Прошло более года с тех пор, как Адам и Роза в последний раз видели друг друга. Я ничего не выиграла: по их взглядам и словам было видно, как их тянуло друг к другу снова.
Было больше разговоров, чем танцев, в тот вечер, и мы видели, что мир разделен на представителей двух слоев общества, которые не часто собирались вместе в Мельбурне в те дни. Джон Лэнгли был одним из людей «старой гвардии» — тех, кто не повиновался колониальным ведомствам и указам губернатора из Сиднея.
Я была удивлена тем, как многие из присутствующих знали Адама, знали обо мне по имени. Они говорили о новом корабле.
— Я слышал, что вы капитан «Розы Лэнгли», Адам… Это будет прекрасный корабль. У него хорошее название.
Было тяжело слышать имя Адама, так часто и небрежно произносимое вместе с именем Розы.
В толпе мы встретили Ларри. Он выглядел необыкновенно красивым в своем фраке и был похож на цыгана с кудрявыми черными волосами и темным загаром на коже.
— Кэйт и Дэн здесь?
— Они не придут. Только дни рождения и смерти могут служить для них исключениями, чтобы переступить этот порог.
— А ты? — спросила я.
Он пожал плечами.
— Я прихожу куда угодно, где мне выгодно. Все деловые люди Мельбурна сегодня вечером здесь — представители малого и большого бизнеса. — Он засмеялся. — Разве мог бы я позволить им сказать, что Роза не получает поддержку из своей семьи? — Ларри показал на ярко освещенную комнату, толпу людей, бригаду дополнительных слуг, нанятых, чтобы обслуживать гостей, шелковые занавески и обои, восхитительные овальные зеркала, отблеск хрустальных бра.
— Не правда ли, Адам, такое стоит, чтобы его добиваться? Я поменял бы мое место в подводе на это в любое время.
— Дела идут хорошо? — спросил Адам.
Ларри кивнул головой.
— У Джона Лэнгли будет конкуренция раньше, чем он узнает об этом. — Он огляделся и развел руками. — Как это будет выглядеть, Эмми? Лоренс Мэгьюри — главный купец.
— Замечательно, как все мы гордились бы…
— Ну, я лучше пойду и поищу себе богатую вдову, чтобы это могло произойти как можно раньше…
Мимо нас проходила Элизабет. Она выглядела уставшей и почти растрепанной; вся работа по приему гостей была на ней. Платье тусклого синего цвета не шло ей; она приколола брошь Розы.
— Элизабет, — сказала я, — хочу представить вам Розиного брата, Ларри. Ларри, это миссис Таунсенд.
Она посмотрела на него с какой-то враждебностью, в то время как он сделал самый элегантный поклон, который только был возможен в переполненном зале.
— Могу я сказать вам комплимент, мадам, за блестящий успех этого вечера. — Он улыбнулся. — Я ведь понимаю важность устроенного приема.
Ловкий черт, подумала я; он точно знал, как эта семья устроена. И Элизабет, такая равнодушная к мужчинам, покраснела, как девочка.
— Это Роза имеет успех, — ответила она без сожаления и одарила меня почти дружеским взглядом.
— Вы когда-нибудь видели Розу, которая выглядела бы так прекрасно? Вы видели, капитан Лэнгли?
— Нет, нет, я не видел, — произнес он, запинаясь.
Неожиданно ее кто-то задел, и замешательство Адама не было замечено никем, кроме меня.
— Конечно, — сказала она слегка раздраженно, — они все толпятся вокруг нее, все эти мужчины. Я полагаю, что они доконают ее. Она не вполне оправилась после родов, забывает, что она еще физически слаба.