Давид отпрянул в сторону.
— Нет, Громова, — усмехнулся он, — держи свои руки при себе, я же обещал не приставать.
Я опустила руки, продолжая смотреть на профиль Алиева.
Его история.
За деньги счастье и здоровье не купишь. Можно, конечно, попробовать, но не у всех получится. Уверена, у его матери были лучшие врачи. И был счастлив Давид сейчас? Не уверена.
— Мне очень жаль, Давид, — прошептала я, борясь со слезами.
— Знаю, Ася, знаю, — повернулся ко мне, — ой, ну только не плачь. Я понятия не имею, что делать, когда ты ревёшь.
— Не буду, — отвернулась я.
Ещё немного повсхлипывала. Давид молчал.
— Мне казалось, что я виноват в смерти матери, — я собралась протестовать, но он предупреждающе поднял руку, заставляя меня не перебивать. — Если бы был рядом, то раньше бы заметил симптомы. Поэтому после её смерти, бросил футбол и поступил в универ. Уйду в онкологию.
Я кивнула. Теперь всё встало на свои места. Поёжилась.
— Замёрзла?
— Да, — смущённо ответила я, — очень красиво тут, но холодно.
Давид мягко рассмеялся.
Мы сели в машину. Парень сразу завел её. Начали нагреваться сидения. Давид потёр рукой отросшую щетину и устремил взгляд в никуда. Я молча проследила за его жестом. Такого Давида я не знала. И такой Давид мне тоже нравился.
— Поехали? — посмотрел на меня.
— Да, поехали, — в ответ улыбнулась я.
Обратный путь занял меньше времени. Я смотрела, как его большие руки уверенно держат руль. И весь он такой безупречный со своим красивым и гордым профилем. Ничего лишнего, ничего больше и не нужно. Совершенен.
Алиев припарковался. Молчал. Я тоже молчала.
— Не переживай, Ася, — вдруг заговорил он, — теперь точно отстану от тебя…
В грудь будто нож вонзили. В смысле отстанет?…
— … только прошу тебя, бросай курить и ешь нормально. Договорились?
Я заставила себя сделать вздох.
Хотела, чтобы отстал? Получи и распишись, Настенька. А Давид отстанет, раз он пообещал.
Алиев, отвернувшись, смотрел в окно.
Скажи что-нибудь! Скажи что-нибудь совершенно другое!
— А ты мне тогда пообещай другое, — вместо своих мыслей выдавила я из себя. — Прости себя, разреши себе быть счастливым. Ты… не виноват в смерти матери, Давид.
По какому-то наитию потянулась к нему, быстро поцеловала в щеку, и не смотря ему в лицо, быстро выскочила из машины.
Взбежала на крыльцо, залетела в общежитие, приветственно кивнув сменившемуся коменданту.
В холле затормозила.
Нет.
Стоп!
Вопросов у меня не было, но…
Разве мы всё обсудили? А как же… браслет! Точно, браслет! Я хотела его вернуть!
Развернулась и с той же скоростью рванула на улицу.
"Давид, мы не всё обсудили!"
Но нет, не получится.
Красного Mersedes'a на парковке уже не было.
Глава 13
В выходные я собиралась съездить домой. Пригород недалеко от города М. Всего три часа на электричке.
Но нечаянно проспала. Так я себе соврала. Очень даже специально.
Начались отработки. Общежитие, обычно такое пустое в выходные дни, горело жизнью похлеще, чем в будние.
Пока утром ждала своей очереди в душ, крутила в руках телефон, пока, в конце концов, не выронила его на плитку. Экраном вниз. Осторожно подняла смартфон. Остаётся только порадоваться, что это не Iphone.
— Чёрт, — простонала я. Вся поверхность в трещинах.
Разбитый экран меня не остановил. Я открывала и закрывала диалог в WhatsApp с Давидом Алиевым по десять раз в минуту.
"Доброе утро, Давид! Ты сейчас занят? Мы забыли обсудить браслет".
Отправить? Или, наверно, ещё стоит обдумать формулировку. Так-то Давид, видимо, не собирался ничего подобного обсуждать.
Помню его последнее предположение Алиева по поводу браслета, но выкидывать я его, конечно, не собиралась.
Закрыла приложение. Снова открыла.
Переписки у нас было всего ничего. Его предыдущее сообщение "Не твоё дело", когда я спросила про отсутствие на зачёте, виднелось на экране и нервировало меня.
В сердцах закрыла приложение и заблокировала телефон.
— Настя, свободно, — соседка по блоку Ира заглянула в комнату. Я, наконец, отложила несчастный телефон и направилась в душевую.
Я мысленно снова и снова возвращалась к вчерашнему прекрасному вечеру. Это было бы самое лучшее свидание на планете. Если бы, конечно, официально не называлось "прощальным разговором".
Обычно с таких романтичных свиданий все у всех и начинается. И ведь у нас могло бы быть так, а не со странных фраз в начале четвёртого курса: "Громова, почему ты так странно разлинеела таблицу?". Я многого хочу?