Решившись попросить что-нибудь у парня, открыла дверь ванны. Снаружи оказался Давид, уже переодетый в чёрную майку и серые спортивные штаны. Лицо хитрое, а в руках держит одежду.
— Тут майка и шорты. Мои. Носки новые, — протянул мне всё вышеперечисленное Алиев.
Поблагодарив и улыбнувшись, я взяла предложенное и снова скрылась в ванной комнате.
Безразмерная белая майка практически полностью закрывала бёдра, шорты намеревались упасть, как бы я не затягивала шнурок, а носки вообще натянула до колена. Я беззвучно хохотнула себе в руки. Видок у меня, конечно, потешный.
Когда я, наконец, вышла из ванны, Давид моё веселье разделил:
— Отлично выглядишь.
— Да уж, — хихикнула я.
— Садись, — парень кивнул на стол. Пока я переодевалась, уже привезли ужин, и Давид выкладывал еду из пакета.
Я с трепещущимся сердцем подошла к кухонной зоне. Всё ближе и ближе к дивану.
Увидев, какой питьевой йогурт купил мне Давид, я чуть не подавилась. Парень купил, кажется, все вкусы, какие были в магазине. Алиев быстро щёлкнул пультом. На фоне заиграла какая-то поп-музыка, так что ели мы не в тишине.
— Спасибо, — тихо поблагодарила я Давида за йогурт и ужин.
— Как настроение, Громова? — хитро улыбнулся парень и быстро составил всю посуду в посудомоечную машину.
— Отличное, — не соврала я. Да, щёки пылали, но это ничего не значит. Осторожно взяла в руки пульт и начала переключать каналы. — О, Ла-ла Ленд! Идём смотреть.
Я сделала чуть громче, уселась на диван и довольно уставилась, как Райан Гослинг виртуозно играет джазовую музыку на пианино. Парень уселся рядом.
— Просто уточню. Это какой-то романтический фильм, который я должен вместе с тобой смотреть? — Давид ткнул пальцем в экран.
— Ничего ты не должен! А хотя нет, смотри, — засмеялась я. — Я же слушала твой хард-рок.
— Ничего ты не слушала, — предъявил парень. — Ты только хохотала.
Правда. Было дело. Хохотала.
Рассмеявшись и ничего не ответив, я снова повернулась к телевизору.
Помню тот день, когда мы ходили с родителями на этот фильм в кинотеатр. Папа ещё, как всегда, ругался, потому что с мамой были их тех людей, которые жуют, хрустят и шумят в кинотеатре и абсолютно не смущаются. А папа, напротив, с ума сходил от стыда, обещая, что это последний раз в жизни, когда идёт с нами наблюдать, как "мы мусорим попкорном".
Я неосознанно поправила волосы. Кучерявая прядь упала на лоб. Убрала её пальцем и задумчиво начала крутить в руках.
Такая странная история любви Себастьяна и Мии.
Заметив движение справа, я слегка скосила взгляд. Алиев расслабленно облокотился на подлокотник, внимательно наблюдая за происходящим на экране. Какой же он всё-таки красивый. Темнота вокруг и меняющийся свет от фильма, падающий на Давида, делали его ещё загадочнее.
Парень вдруг перекинул левую ногу в другую от меня сторону. Жар опалил щёки, ладони загорелись. Я увидела. Я успела заметить.
Давид был возбуждён.
Осторожно перевела взгляд на его лицо. Абсолютно бесстрастное. Слегка заинтересованное.
Райан Гослинг о чём-то говорил с Эммой Стоун, но я уже не слышала и слышать не желала.
Меня накрыло какой-то тёплой волной.
Никогда подобным не занималась и не интересовалась. И сейчас боялась показаться смешной. Но вроде бы вчера Давид над моими попытками ни капельки не смеялся.
Аккуратно отпустила всё ещё накрученную на палец прядь и поднесла большой палец к губам. Осторожно оттянула её вниз. Указательным пальцем медленно провела вниз по шее, дойдя до горловины майки. Она мне была велика, и поэтому плечо слегка выглядывало. Не спеша начала очерчивать круги на голой коже.
Предвкушение.
Пульсация между ног сбивала с мыслей.
Снова заметив движение сбоку, я повернулась к Давиду.
Тот уже, растеряв невозмутимость на лице, смотрел тёмными глазами прямо мне в душу.
Я облизала губы и потянулась к парню.
Он всё верно понял ко мне и мгновенно прижался своими губами к моим. То, чего я и сама так сильно хотела.
— Я схожу по тебе с ума, — оторвавшись от губ, прохрипел Давид где-то в районе моей шеи.
Алиев вдруг взял мою руку и прижал к своему каменному паху. Я охнула, когда почувствовала, как сильно моё тело откликнулось на этот простой жест.
Парень снова поцеловал меня. Губы горели. Как и всё тело. Изредка отрываясь, очень быстро стянул с меня свою одежду и потянулся ртом к груди.
— Сними майку, — невнятно попросила я, задыхаясь.