Давид меня понял. Я осторожно и в то же время восхищённо гладила рукой по каменной коже его груди. Парень не дал мне долго наслаждаться. Через лифчик прикусил сосок. Я вскрикнула от удовольствия. Рукой аккуратно повёл вниз по животу, чуть-чуть засунув пальцы под резинку трусиков.
Оторвался от меня:
— Ася, ты уверена? Потом я не остановлюсь.
— Я хочу тебя, Давид, — смущённо, но твёрдо заявила я.
Он услышал. Пальцы полностью погрузились в меня. Я громко и бесстыдно застонала.
Давид вдруг слез с меня, опустился коленями на пол и стянул с меня трусики. Захотелось стыдливо прикрыться, но я не успела. Парень друг закинул мои ноги себе на плечи.
— Что ты…, — запаниковала я.
— Тш-ш-ш, — прошипел Алиев, — розовая… Какая ты розовая, — с каким-то наслаждением произнёс он. Наклонился к промежности и начал там ласкать языком. Слегка укусил и потом, будто извиняясь, поцеловал укушенное место. Это сводило с ума. Я выгибалась от удовольствия, совершенно перестав стесняться.
Давид вдруг аккуратно поднял меня на руки и, нежно целуя в губы, понёс вверх по ступенькам. Я протестующе заёрзала в его руках, когда поняла, что он совершенно никуда не спешит. Не ожидая от себя, оторвалась губ парня и слегка укусила Давида за плечо.
Тот коротко хохотнул и бережно положил меня на кровать. Стянул с себя спортивные штаны. Мой взгляд упал ниже его живота. Где ткань чёрных боксеров внушительно оттопыривалась. Затем снял и их. Я сглотнула. Это было красиво и невероятно возбуждающе. Из прикроватной тумбочки Давид достал серебряный квадратик, надорвал зубами и вытянул презерватив. Медленно раскатал латекс по члену. Я, растеряв последнюю стыдливость, наблюдала за этим с широко открытым ртом. Казалось, невозможно возбудиться ещё сильнее, но это случилось.
Рукой уложив меня на спину, Алиев опустил руку между моих ног, слегка погладил, размазывая влагу. Я снова задрожала.
— Расслабься, — шепнул мне на ухо Давид.
Я попыталась.
Немного скривилась от острой боли. Он остановился, я кивнула с закрытыми глазами, и Давид снова начал двигаться, нежно целуя меня в губы. Боль быстро ушла. Повинуясь какому-то инстинкту, я обхватила талию парня ногами, продолжая поглаживать его широкую спину и руки. Алиев вдруг опустил руку вниз, где наши тела соприкасались, нашёл точку, и я с удовольствием почувствовала, как вернулось то сумасшедшее возбуждение, когда мы были на диване. Давид, тяжело дыша, начал двигаться всё быстрее.
Ещё.
Ещё.
Я вскрикнула и задрожала от набегающего волнами удовольствия, резко обмякнув в руках Давида. Вскоре он, чуть сильнее стиснув меня, что-то неразборчиво пробормотал и тоже обмяк. Сразу же перевернулся набок, прижав моё расслабленное тело к себе.
Улыбнулась. Уткнулась носом куда-то парню в ключицу.
Наверно, нужно встать и принять в душ. Или ответить Давиду, который нежно шептал мне что-то на ухо. Или хотя бы посмотреть на него. Вместо всего этого я заснула. Вероятно, с самой счастливой улыбкой на губах.
Проснулась я от того, что мне было жарко. Парень по-прежнему крепко к себе прижимал.
Осторожно подняла руку Давида и уселась рядом. Не удержалась и начала его разглядывать. Сама того не замечая, как начала безмятежно улыбаться.
Я ни капли не жалела.
Огляделась. Понятия не имею, который сейчас час. Темнота на улице ни о чём не говорила. А бушующий в крови адреналин мог запросто поднять меня сейчас и в три ночи.
Я всё-таки спустилась вниз, собрала разбросанную одежду. Посетила ванну, умудрившись наскоро принять душ. Электронные часы на духовом шкафу показали половину седьмого утра. Выходной. Самое время спать и греться в объятиях Давида.
Улыбнувшись, снова поднялась вверх. Забралась под одеяло, максимально близко придвинувшись к парню.
Давид заёрзал.
— Ася? — хрипло позвал Алиев.
— Она самая, — тихо сказала я ему.
— Ты чего такая холодная? — спросил парень, обнимая меня сзади и снова прижимая к своему горячему телу.
— Я мылась.
— Мгм. Который час?
— Половина седьмого.
— Самое время. Ну что, разверзлись небеса?
— Что?
— До рассвета не убежишь?
— Почему ты думаешь, что я могу убежать? — разволновалась я, повернув к парню голову.
— Не знаю. Ты веришь мне? — прозевал Давид.
— Верю.
— Вот и верь. А других не слушай, — ещё тише произнёс парень.
Я промолчала. Внезапно вспомнила слова комендантши, которой показалось, что мы с Давидом друг другу не подходим. Вовсе я её не слушала. Вовсе я не расстроилась и не думала об этом те десять минут, пока ждала Давида. Просто каждому было бы такое неприятно слышать, вот и всё.