Та лишь повела плечом. Развернулась и летящей походкой пошла в университет.
Я молча стояла возле Алиева.
— Пойдём. Опоздаем, — процедил парень.
— Куда пойдём?
— На пару, — в таком же тоне продолжил Давид, сделав шаг.
— Ты же не хотел идти, — я осталась на месте.
— По-прежнему не хочу.
— А чего идёшь? — мягко спросила я.
— Совесть заела, — фыркнул парень, отвернувшись.
Я же, напротив, не смогла отвести от Давида взгляда, плохо скрывая улыбку.
— Ты из-за меня идёшь? — скорее утвердительно, чем вопросительно объявила я.
— Идём, Громова, я не люблю опаздывать.
— А чего ты злишься? — улыбка уже сама собой появилась на губах.
— Не знаю. Мне всё это в новинку, — повернулся ко мне парень.
— Что в новинку?
— То, что из меня так мастерски верёвки вьют.
— Я из тебя верёвки вью? — рассмеялась я.
— Громова, — устало пробормотал Алиев.
— Да, кстати, — я предостерегающе подняла палец, — ещё раз меня Настей назовёшь, я…
— Что? — кривовато улыбнулся Давид.
— Я тебя… не знаю пока что. Но бойся. Всё, идём, — схватила Давида за руку и потянула к машине.
— Стой. Куда?
— Сегодня, так и быть, прогуляем. А завтра обязательно пойдём. Обязательно!
Давид сначала послушно шёл со мной, а потом вдруг резко остановился.
— Что? — тоже остановилась я.
Парень притянул меня за руку и нежно поцеловал в губы. Ноги стали ватными.
— Губы обветрятся, — промямлила я.
— Тогда идём, — подтолкнул Алиев меня к машине.
Мы отлично "прогуляли" этот день у Давида в квартире.
Сменной одежды у меня снова не было, и, кажется, мы с Давидом снова были рады этому факту. Так что я снова оказалась в огромной майке и широких шортах парня.
Я приготовила парню свои фирменные сырники. Потом в обнимку, как самые настоящие влюблённые, мы смотрели "Друзей". А после, когда Давид готовил нам обед, я заснула на диване. Сказывалась тревожная ночь. Мама всегда говорила, что нельзя ложиться спать, не помирившись. Отныне введу такое правило и у нас с Алиевым.
Разбудила меня трель мобильного телефона. Я открыла глаза. Телевизор был выключен, а на мне лежал знакомый плед. Смущённая, я мгновенно уселась, оглядываясь. Давида в комнате не было. Судя по звукам из ванны, он говорил по телефону именно там.
Я, стараясь не шуметь, подошла к окну. Весь город был в белой мелкой дымке. У меня было чудесное место, чтобы за этим наблюдать. Так высоко.
Кажется, Давид показал мне самые лучшие места в этом городе.
Через пару минут парень вышел из ванной. Я быстро обернулась. Эмоций он скрыть не успел.
— Проснулась? Разбудил? — попытался улыбнуться парень.
— Что-то случилось? — тихо спросила я.
— Отец звонил, — коротко ответил Давид.
Повисло молчание.
— Твой отец… хочет со мной познакомиться?
— Тебе это не надо, — скривился парень.
— А вдруг надо! Ты же сам это предлагал. Увидимся с ним, да и всё.
Алиев только тяжело вздохнул. Подошёл ко мне. Поставил руки по бокам от меня, упёршись в подоконник. Я мгновенно положила руки на плечи парня. Он медленно наклонился и поцеловал. Я могла бы стоять и целоваться так целую вечность, если бы на неё хватило воздуха.
Давид оторвался, давая нам обоим возможность сделать вздох. Вдруг он развернул меня лицом к окну. Я снова уставилась в белые мушки, мельтешащие перед глазами. Но они уже у меня такого восторга не вызывали. Отодвинув волосы в сторону, парень поцеловал меня в шею, а потом аккуратно коснулся зубами. Не встретив никакого сопротивления, слегка прикусил. Я задрожала и, если бы не руки Давида, рухнула бы на подоконник.
— Ого, — только и прохрипел парень. Подобные мысли были и у меня. Но озвучивать сил не было. Я закрыла глаза и полностью отдалась во власть парня.
На одну минуту Давид меня оставил. Когда вернулся, то сразу плотно прижался ко мне сзади, недвусмысленно намекая на то, что очень возбуждён. Я освободила от волос другую сторону шею. Давиду даже говорить ничего не пришлось. Сразу всё понял.
Парень запустил руки под майку, одновременно взяв в каждую ладонь грудь. Соски уже давно затвердели и требовали прикосновений умелых пальцев. Давид приподнял лифчик и сделал то, что мне так хотелось. Я застонала.
— Ася, я больше не могу, — глухо прозвучал низкий голос возле моего уха.
— И я, — прошептала я.
Алиев легко стянул с меня свои же шорты и так же резко трусы. Послышался звук разрываемой упаковки и натягиваемого презерватива. Давид положил одну руку мне на бедро, слегка притягивая меня к себе, другой — осторожно коснулся между ног, поглаживая складки и задевая пальцами клитор, каждый раз заставляя всё сильнее меня вздрагивать.