— Спасибо. Пахнет очень вкусно, — поблагодарил Давид.
— Доченька, вина? — хитро улыбнулся мне папа.
— Нет уж, спасибо, — твёрдо ответила я. Останусь единственной трезвой в этом сообществе.
— Мариночка? — довольный папа повернулся к маме.
— Да, мне белого, пожалуйста, налей.
Как бы я не заставляла себя злиться, ничего не вышло.
Вечер пошёл как по маслу. Даже в самых своих счастливых мечтах я не представляла, что мои родители так хорошо встретят моего парня. Моего любимого парня.
К середине бутылки конька папа уже вовсю обнимал Давида, а парень и не отставал, обнимая отца ответ. Уже заказал в интернет-магазине бур, рюкзак и даже санки. Удочку Давиду пообещал подарить отец. Раскрасневшаяся мама не переставала подкладывать всем в тарелки закуски и салаты. Главным аргументом было: "Не выбрасывать же!". Действительно. Ведь меньше приготовить никак не вариант.
Я хмуро смотрела на эту радостную суматоху, а внутри ликовала. Меня даже почти на слёзы пробило.
Все наелись до полного отвала. А, значит, пора пить чай с тортиком.
— Пойду чайник поставлю, — поднялась мама.
Я хмыкнула. Классика.
— Я сейчас, — папа встал со стула, — Давид, держи мысль!
Папа вышел из зала, а я намеренно недовольно уставилась на Алиева.
Тот, улыбаясь мне в ответ, откинулся на спинку стула.
— И чего это Асенька злая? — весело уточнил Давид.
— Ты пьяный.
— Конечно, я ж полбутылки коньяка выпил. Даже больше. Твой отец халтурил.
— Никогда тебя пьяным не видела.
— Смотри, — плавным движением парень взмахнул вдоль своего тела.
— Тебя специально напоили, ты же понимаешь?
— Конечно, — наполовину прикрыв глаза, подтвердил Алиев.
— Я смотрю, тебя это не смущает.
— С чего бы? Пьяный я — чудесный человек.
— И чересчур откровенный, — вдруг вспомнила я. Видеть не видеть, но слышала.
Давид недоумённо нахмурил брови, а потом его лицо просветлело.
— Я ведь угадал, — полушёпотом произнёс он, пожирая глазами мою грудь.
— Давид! — шикнула я. — Нашёл место.
Шикнула я для вида. Оказывается, даже пьяный взгляд Давида меня возбуждал. Парень же закрыл глаза и мечтательно улыбнулся. Легко догадаться, о чём он думал.
— Давид! — едва сдерживая улыбку, снова зашипела я.
— Тш-ш-ш, тихо. Тут, — Алиев поднёс палец к виску, — ты посговорчивее.
Снова наругаться на него я не успела. Вернулся папа.
— Так, на чём остановились? — папа уселся на свой стул, хлопнув парня по плечу.
— Почему две лунки лучше, чем одна, — подался вперёд Алиев. Я широко разула глаза. Да ему действительно интересно!
— Ах да! Значит, слушай…
Мне же слушать это по сотому разу не хотелось. Я поднялась и всё же отправилась на кухню помогать маме. Так уже как раз разливала кипяток по чашкам.
— Давид же чай такой будет? — забеспокоилась мама.
— Конечно, будет! Тарелки нести?
— Ага, и ложечки захвати.
Моего появления мужчины даже не заметили. Моё сердце забилось ещё радостнее. Восхитительный вечер!
Нет, не так.
Лучший вечер!
Когда мама принесла торт собственного приготовления, папе и Давиду, наконец, пришлось обсуждать рыбалку и начать нахваливать маму. Делали они это с трудом. Обоих уже клонило в сон.
Это заметила и мама.
— Так, пора вам уже ложиться, дорогие мои.
— Мариночка, что ты в самом деле?
— Ты слышал, что я сказала? — твёрдо сказала мама, давая понять, кто, на самом деле, дома хозяин.
Давид хмыкнул.
— Вы в детской тогда. Давид, ты на Настюшиной кровати поспишь. Шурик, ты на раскладушке.
— Я буду на раскладушке, — вдруг вставил Алиев.
— Нет, — замотал головой папа, — как можно? Ты же гость!
— Всё нормально, — пожал плечами Давид.
Папа и думать про это забыл, отхлёбывая чай, но мама вдруг заметно разволновалась. Подорвалась перекладывать закуски с тарелки на тарелку, хоть все присутствующие смотреть на еду уже не могли.
— Я постелю, — поднялась с места. Потянула за руку: — Идём, поможешь.
Давид едва успел поставить чашку на стол.
Завела парня в комнату.
— Тебе сказали спать на кровати, значит, будешь спать на кровати. Не расстраивай мою маму, — отчитала я Давида.
— Хорошо, — легко согласился парень. — Здесь?
Алиев улёгся на мою бывшую кровать, заложив руки за голову. Даже на этой небольшой кроватке он смотрелся к месту. Как ему удаётся?
— Да, — всё ещё не растеряв боевой пыл, упёрла я руки в бока.