Залетела в пустое общежитие. Снова находящаяся на посту Екатерина Ивановна удивлённо проводила меня глазами. Потом. Всё потом.
В комнате меня накрыло.
Что. Если. Это. Правда.
Трясущимися руками я вскрыла упаковку. Достала тонкую полоску, всмотрелась в неё и поняла, что понятия не имею, что нужно делать. Быстро вытянула из мусорки разорванный картон и минут десять не могла просто сконцентрироваться.
Наконец, вникла в сто раз прочитанную инструкцию.
Всё сделала.
Теперь осталось подождать. Инструкция предлагала это делать три-пять минут.
Поставила таймер на пять.
Закусила губу, села на пол, уткнула лицо в колени и замерла.
Прозвеневший будильник заставил меня дёрнуться. Схватила тест с края раковины. Моих скудных знаний хватило всё понять. Даже удалось вспомнить старый анекдот про две полоски и колготки. И то, и другое жопа.
Всхлипнула.
Зарыдала в голос.
Как.
Как это могло произойти?
Я то успокаивалась, то снова начинала плакать. Не знаю, сколько это продолжалось, но понимала, что мне нужна помощь. Позвонить Давиду? Он, вероятно, в дороге. Даже если ответит, то будет рядом не прямо сейчас. Я прекрасно осознавала, что это отговорка. Я попросту не хотела ему говорить. Потому что очень, очень, очень сильно боялась.
В итоге решила набрать единственному человеку, который за всё время ни разу мне не сказал, что мы с Давидом не подходим друг другу.
Еле отыскав на полу ванной телефон, позвонила Вите.
— Алло, — радостно воскликнула подруга.
— Вита! — я сразу же скатилась в истерику. — Вита, я беременна!
Я попыталась что-то ещё добавить, но меня задушили рыдания, и все мои слова утонули в слезах.
— Так, стоп. Ты где?
— В нашей комнате, — смогла выдавить я из себя.
— Сейчас буду.
Я снова осталась наедине с собственными мыслями. Разрушающими.
"Уж больно он для тебя неподходящий".
"И с кем связалась, блин".
"Всё новое, даже очень хорошее, быстро приедается".
"Но, когда его позвала другая жизнь, он ушёл".
Я замотала головой, словно бы физически могла отогнать все сказанные ранее мне фразы. Прижала руки к ещё абсолютно плоскому животу. Я уже любила этого малыша. И готова родить его. Даже… даже если мы придётся расстаться с любимым человеком.
Я знала, что Давид тоже любит меня. Но готов ли он к такому?
Вита прибежала быстро. К тому времени я, наконец, встала с пола в ванной и пересела на стул в нашей комнате.
— Настенька, — тихо позвала подруга. Я, уже порядком наплакавшись, грустно улыбнулась. Вита оглянулась: — А где Алиев?
Непонимающе уставилась на одногруппницу:
— Давид ещё не приехал.
— А, я думала, что ты с ним. Стоп, он не знает?
Я покачала головой.
— Ясно. А сколько тестов ты сделала?
Сглотнула ком в горле:
— Один.
Подруга сощурилась.
— Та-а-ак. Сейчас, — Вита вытянула телефон, набрала кому-то и приложила к уху. — Смолин, привет, давно не виделись. Нужно попасть в женскую консультацию. Нет, вот прямо сейчас. Нет, не мне, — подруга вдруг недовольно скорчила лицо. — А она меня нахер не пошлёт? Окей, спасибо, скидывай её телефон.
— Мы поедем в женскую консультацию?
— Ага, — промычала подруга, копаясь в телефоне. — Сейчас Смолин номер сестры скинет.
Я кивнула.
— А ты… извини, что спрашиваю, конечно… Давиду позвонить не хочешь?
Покачала головой.
— Настя?
— Вита, я боюсь, — быстро зашептала я. — А вдруг он скажет, что не готов? Или будет настаивать на аборте?
— Дурочка ты, Настя, — вдруг недовольно объявила одногруппница.
— Я скажу ему обязательно. Только чуть позже.
Вита промолчала.
Я уставилась в стенку. Слышала, как Вита с кем-то говорит по телефону. После всё было, как во сне.
На такси мы с подругой доехали до красивого медицинского центра. И уже через пару минут докторка с вежливой улыбкой спрашивала:
— Какой день после задержки цикла?
С трудом посчитала:
— Третий, — словно бы с вопросом ответила я. Мало ли женщине в белом халате известнее.
— Когда был последний приём пищи?
— Я… — запнулась.
— Меньше 8 часов?
— Нет, больше, — много-много больше! Кажется, я в последний раз ела в тот вечер знакомства Давида с родителями.
— Какие-то лекарственные препараты принимаете?
— Нет, — покачала головой.