— Что?
— Давид рассказывал мне, что половину беременности Светланы он был девочкой и его звали Аней…
— Ты просто сейчас манипулируешь мной.
Я закивала. Увидела мужа, направляющегося в нашу сторону, и закивала куда активнее. Сама схватила руку и вложила ему в ладонь ключи.
— Да не переживайте вы так. Поорёт и успокоится. Ясно же, что это я придумала. Всё, тихо. Давид! Где ты был? Ах, гранатовый сок искал? И нашёл так быстро. Ничего себе. Спасибо!
Муж протянул мне стакан, оставляя в руках блюдо с многочисленными закусками. Я схватила первый попавшийся. М-м-м, вкуснотища.
— Отец, — кивнул Давид отцу.
— Давид, — с таким же серьёзным видом кивнул Григорий Афанасьевич.
— Как… дела? — выдавил из себя муж.
— Отлично. Твои?
— Прекрасно.
Алиевы замолчали. Нет слов, прекрасно поговорили.
— Григорий Афанасьевич, вы, кажется, куда-то собирались? — вежливо поинтересовалась я.
Тесть глубоко вздохнул. Давай же!
— Давид, у твоей жены схватки. Я съезжу за сумками, — Алиев-старший ловко подбросил и словил ключи, — вам нет смысла ехать, только в машине намучается. Потом заеду за вами и завезу в роддом. Будьте готовы, — Григорий Афанасьевич повернулся ко мне и вдруг тепло улыбнулся. — Извиняться не буду. Но попытка хорошая.
Развернулся и оставил меня наедине с подозрительно молчащим мужем.
— Давид, — тихонько позвала я.
— Ася-я, — зашипел Алиев. — Давно?
— Да я не помню.
— Ася!
— С самого утра.
Муж, прикрыв глаза, покачал головой.
— Да ладно, что ты переживаешь, тут столько врачей. Наверняка, найдутся гинекологи, — сказала я и скривилась от боли. Что-то схватки подозрительно быстро участились.
— Что? — лицо Давида мгновенно поменялось. От злости не осталась и следа, только лишь любовь и забота. Ай да я.
— Давид, а ты можешь попросить отца, чтобы он сразу привёз сумки в роддом? — прохрипела я. Так, нельзя зажиматься. Дышать, дышать и ещё раз дышать. Давид подключился. И мы начали делать вдохи и выдохи вместе. Я даже умудрилась улыбнуться: так сосредоточенно и взволнованно муж никогда не выглядел.
— Всё, — расслабилась я.
— Твою мать, Ася, твою мать! — мгновенно выругался муж. — Поехали.
Я кивнула. Была мысль предложить попрощаться хотя бы с молодожёнами, но я её быстро отмела.
В машине Давид набрал, видимо, Григория Афанасьевича:
— Вези все вещи сразу в роддом. Да, в этот, — вдруг повернулся ко мне. — Сейчас и узнаем. Я засёк, — недолгое молчание. — И это. Спасибо, пап.
Абсолютно не таясь, я широко улыбнулась.
После этого муж набрал кого-то из присутствующих на свадьбе, предупредив, чтобы нас не искали. Но волновались. Пусть волнуются.
Через три с половиной часа на свет появилась Алиева Анна Давидовна.
Уже в палате я покормила малышку и осторожно передала её мужу. Давид взял на руки нашу дочку и, не отрываясь, смотрел на неё.
Это сделали мы. Сотворили чудо.
Счастливая, я устало прикрыла глаза.
Почувствовала, как муж нежно поцеловал меня.
— Это сделала ты, — словно в ответ на мои мысли сказал Давид. А, может быть, я сказала это вслух. — Ты сотворила чудо.
В палату постучались. Незнакомая медсестра, как-то странно оглянувшись, зашла внутрь.
— Настя Алиева? — спросила она у меня.
— Да, здравствуйте, — кивнула.
— Вам передали, — подошла ко мне и поставила рядом на тумбочку среднего размера белую картонную коробку.
— Спасибо, — удивлённо поблагодарила я.
Девушка вышла, а Давид с малышкой на руках подошёл к посылке.
— Будешь открывать? — заинтересованно спросил муж у меня.
— Конечно, — рассмеялась я.
Алиев переставил коробку мне на кровать, я приподнялась на локте и открыла посылку. Улыбнулась едва ли не счастливее, когда в родильном зале мне сказали заветные "Две восемьсот, пятьдесят два сантиметра".
Даже не знаю, что может сделать этот день лучше.
Я абсолютна счастлива.
Муж вытянул шею, заглянул внутрь и хмыкнул.
В белой картонной коробке среднего размера лежал кусок торта со свадьбы Смолиных.
Бонус
Давид вдруг защёлкнул замок аудитории изнутри. И выключил свет. Комната погрузилась во тьму.
— Давид, — возмущённо прошептала я.
В темноте с трудом разглядывала его силуэт. Он направлялся ко мне.
— Давид, что ты делаешь? — снова прошептала я.