Сковородка зашипела — морковь была чуть влажновата. Лейза перемешала чуть подрумянившийся лук и стала рубить мясо. Она никогда не пользовалась ножом, ее единственным инструментом для резки мяса был тесак, которым оно рубилось на мелкие кусочки. Опять надо было протянуть до зарплаты мужа, и вздохнув, Лейза отрубила треть куска и отставила как можно дальше — дальше от соблазна. Времена были не самые голодные, но приходилось экономить. А ведь были времена и голодные. Причем не так давно. Но она исхитрялась из ничего сделать что-то съедобное и девочки ели… Дети… Это была ее не проходящая боль и тревога, та, что всегда с матерью, что всегда преследует ее и никогда не отпускает.
Как и всякий мужчина, Абрахам всегда хотел сына. У них получилось, он родился. И умер, почти что сразу, порадовав их только три месяца. Врачи сказали, что у него было воспаление легких, но Лейза считала, что всему виной было недоедание, ее недоедание. Йосик, ее Йосик умер.
В семье осталось три сестры, три ее дочери. Она не могла сказать, что любит кого-то больше остальных. Но ее сердце больше лежало к непутевой Эвке. И не потому, что та была младшенькой, а потому что характером напоминала ее молодую.
Лейза родилась в небогатой семье сапожника Вайнштока. Отец умер, когда ей было шесть лет. Мама ушла, ей едва исполнилось двенадцать. Старшие сестры к тому времени были замужем.
И Роза, и Дворочка, и Фаина успела: вышла в пятнадцать по настоянию матери, чтобы быть хоть как-то обеспеченной, а вот ей, неграмотной девочке, после смерти родителей пришлось идти в прислугу. Ей повезло, работа досталось у хороших людей. Вот этот домик — ее приданное. Он, да еще несколько десятков золотых червонцев, которые она надежно спрятала на самый черный день, это все подарила ей на свадьбу ее хозяйка.
Рувима Келлер была женщиной строгой, но справедливой. Веселый задорный характер Лейзы не раз и не два пробивал броню ее строгости, и тогда Рувима смотрела с улыбкой на небольшие шалости молодой красавицы.
А Лея действительно росла красавицей. Волнистые густые волосы, пушистые ресницы, большие карие глаза, чувствительные губы, и правильный, чуть удлиненный овал лица, которому так удивительно шла широкая улыбка. Там, у Рувимы Келлер она и стала портнихой.
Научившись удивительно быстро шить, это ей давалось само собой, а смекалка и природный глазомер позволяли не делать никаких раскроек и обмеров. Она просто прикладывала ткань к фигуре, что-то прикидывала, и получалось идеально.
Тогда они и встретились — молодой приказчик Абрахам и Лея. Встретились там, где обычно встречаются почти все жители этого маленького городка — на базаре. Она покупала какую-то фурнитуру для платья, которое шила хозяйке. Высокий красивый Абрахам приглянулся сразу, вот только заговорить с ним она стеснялась. Хорошо, что он оказался далеко не таким робким — подошел к девушке, и стал помогать выбирать фурнитуру для платья. Как хороший приказчик он обладал знаниями во многих торговых делах, к тому же предложил помощь столь непринужденно, что Лейза даже вздохнула облегченно, что ей не придется самой искать повод для знакомства. Она была благодарна ему, что не навязывался, был исключительно вежлив и подчеркнуто уважителен.
Через какое-то время они встретились снова, потом еще и еще. Абрахам влюбился, и не скрывал этого. Да и Лейза прониклась к молодому человеку самыми искренними чувствами, вот только сомневалась, любовь ли это. Но все развеялось после первого поцелуя. И Лея поняла, что жить без своего Абрамчика не сможет.
Она знала, что его родители были против такого брака, парень был красивый, видный, способный. Они считали, что ему вполне подошла бы более обеспеченная партия. Девушка испытывала чувство неловкости за то, что оказалась бедна и не принесет своему мужу никакого приданного. Его мама даже пыталась найти кого-то, а отец пригрозил, что не даст ему ничего и откажет в наследстве. Но Абрахама было сложно переупрямить, он сам был упорство и упрямство в одном флаконе, и сложно было разобрать, чего в нем было больше: упорства или упрямства. Он сделал ей предложение. Она не смогла отказать, вот они и стали жить вместе.
Когда над кастрюлей с мясом и поджаркой стал идти ароматный пар, Лея стала сбрасывать туда мелко порубленные овощи, слегка посолила и добавила воды, но только чуть-чуть, чтобы овощи не варились, а тушились, отдав блюду еще и собственный сок. Теперь настал черед фасолевых котлет. Привычное дело — приготовление еды шло быстро, как по проторенной дорожке. Переворачивая котлеты Лейза вспомнила, как Абрахам повез ее в свадебное путешествие в Киев. Это было смешно и трогательно одновременно. Они приехали на железнодорожный вокзал рано утром. Город сразу же поразил молодую девушку обилием людей, толчеей, шумом и гамом. Вцепившись в руку, уже законного супруга, не хотела выпускать ее ни за что на свете. Она считала, что ехать на извозчике в гостиницу слишком дорого, Лея была крайне экономной девушкой и не привыкла транжирить деньги. Но Абрамчик объяснил ей, что иначе будет не менее дорого, да и далековато. Действительно, ехать пришлось неблизко, на Фундуклеевскую улицу, в гостиницу Лион. Это была недорогая гостиница, но ее номер показался молоденькой провинциалке верхом совершенства. В первый же день, они бродили по городу, осматривая достопримечательности, муж устроил ей прогулку на пароходе по Днепру, а вечером он захотел ее повезти в лучший киевский ресторан Дьякова, в Метрополе, что на Большой Владимирской. Лейза сначала с благодарностью приняла приглашение, но около ресторана случился конфуз. Она увидела публику, входящую в ресторан, и стала стесняться своего платья, сшитого собственными руками. А увидев через окна, как публика орудует столовыми приборами, девушка отказалась идти туда наотрез. В итоге в ресторан они так и не попали, вернулись в номер, причем Лея возвращалась очень голодной и такой же злой. Она была уверена, что придется ложиться спать натощак: нехитрый провиант, взятый с собой в дорогу, они съели прямо в поезде. Но Абрахам опять удивил ее: через десять минут еду принесли в номер, и не только еду, но и бутылочку вина, и все казалось не так уж и плохо, как иногда кажется, когда ты устала и голодна.