— Я тільки сьогодні до Ямполя прийшов,[20] — ответил Антон.
— Так-так. А що за недоля тебе сюди пригнала? Ярмарок вже відбувся. Що тут у нас робити? Від негоди тікати? Так немає негоди?[21] — и балагура, прищурив глаз, пристально уставился на парня, как будто старался его в чем-то уличить.
— Та я по ділу,[22] — попытался коротко ответить Антон, но такой ответ его собеседника явно не устраивал. Он прикоснулся к стакану, с сомнением посмотрел на пустое дно и произнес:
— І що в тебе за справи, хлопче? Га? Наливай, чого там, повторимо![23]
Антон все-таки какую-то минуту засомневался, попытался взять паузу, разливая то, что осталось в бутылке по стаканам, пару раз от волнения стукнул горлышком о край своего, потом набрался храбрости, отбросил сомнения и тихо произнес:
— Я старого жида Лойка шукаю.[24]
— І що тобі від старого потрібно?[25] — ответил внезапно оживившийся балагура.
— Та є в мене справа. Особиста. Дуже його знайти треба.[26] — Антон все еще не рисковал идти ва-банк, рассказать собеседнику все, мялся, но в его волнении чувствовалось, что он действительно неспроста ищет старого еврея Лойка.
— Так-так. Микола, принеси ще півлітру, та що там, давай кухоль, щоб не бігати ще зо два рази.[27]
Николай, тот, что помоложе, неожиданно бодро поднялся и направился к стойке, за которой угадывалась фигура Гани, протиравшего пивные бокалы. А извозчик со шрамом резко наклонился к парню, схватил за шиворот рубахи, притянул к себе, обдав хмельным перегаром, смешанным с запахом крепкого самосада и злобно зашипел почти в ухо:
— Так-так, хлопче, а ти впевнений, що тобі саме старий Лойко потрібен? Він з наших, ще знаєш, з яких часів балагурою? Ми з ним багато що пережили. Може, й жид, та я за нього… Так що тобі від старого потрібно?[28]
— Допомога…[29] — неожиданно просто ответил Антон.
— Он як?[30]
Балагура отпустил шиворот, посмотрел Антону в глаза, зачмокал губами, как будто леденец начал сосать, что-то внутри него происходило, какой-то внутренний процесс, он вроде как оценивал этого парня, не будет ли у его старого приятеля Лойка из-за этого гостя неприятностей? И никак не мог принять окончательное решение.
— Так, прошу, дуже прошу, благаю, підкажіть, як його знайти.[31]
Антон настороженно смотрел на извозчика. Шрам балагуры стал бледным, как снег, но вот тот принял решение и произнес:
— Добре, повірю тобі, хлопче. От і Микола. Ще по єдиній.[32]
Николай спокойно и уверенно разлил мутную жидкость по стаканам. Они опять выпили. На сей раз Антон даже не заметил, как горилка попала в его желудок, все сейчас было в руках его собеседника. Как только Николай снова закунял, склонив голову набок, извозчик наклонился к Антону и шепотом произнес:
— Бачиш, той жид, що до тебе спиною сидить — то зятик Лойка, Рувім. Підійди до нього. Він тебе й проведе. Якщо ти йому до ока впадеш. Та візьми старому Ганіної горілки, старий її поважає. Літру бери, не менше.[33]
Глава двадцать пятая. Важная миссия Гната Горилки
На утро голова Гната Рохли, которого односельчане справедливо величали Гнатом Горилкою, привычно болела. Для этого у старого Гната были солидные основания: вчера он опять-таки хорошо принял оковитой. Выпив кружку рассола, заботливо заготовленного с вечера, Гнат прошел на кухню, которая была в отдельном сарайчике. Еду для живности — полтора десятка курей и откармливаемого поросенка он приготовил с того же вечера, чтобы иметь возможность выпить как следует. Выпивка выпивкой, а живность то того… она жрать требует каждый день! Много живности Гнат не держал: жил бобылем, так что не до нее ему было. Занятий хватало. Вот только сегодня ему надо было опять собираться в дорогу. Лошадку он пошел кормить первой: положил в торбу овса, насыпал недавно скошенного сена, погладил по холке, мол, извини, дорогая, а сегодня опять в дорогу. Лошадка его, видавшая виды, все-таки была ухоженная. Какой бы ни был любитель водки Гнат Горилко, а живность, как уже замечено раньше, уважал, и не позволял пиянству мешать обычному ходу вещей. После раздачи обычной порции еды он пошел на кухню, где уже вскипала вода, приготовил чай из трав, который ему лучше всего помогал разобраться с последствиями похмелья, бросил на сковороду три только что найденных яйца и задумался. Конечно, ехать ему не хотелось, да и работы особой не было. Вроде и говорят, что лето время жаркое, а Гнат как-то умудрялся при этом не переработаться. Принцип у него был такой: работать так, чтобы пуп не надорвать. Опять же — жены нет, детей нет, не на кого ишачить, а на себя, так сколько себе самому нужно? Вот на это нужно и нарабатывал. Яичница, зажариваемая на сале смачно зашипела, по кухне прошелся легкий дымок, краюха вчерашнего хлеба и луковица, только что снятая с грядки, дополнили завтрак сельского бобыля. Сложив в торбу еще один шмат хлеба с салом, посыпанным крупной солью, да пару помидор, Гнат засобирался в дорогу. Путь предстоял неблизкий, но и не далекий, а чтобы к вечеру управиться, все равно, надо было выезжать. Подумав, Гнат от горилки отказался. Уже как приедет, тогда.
21
Да-да. А что за лихо тебя сюда привело? Ярмарка уже прошла. Что тут у нас делать? От непогоды прятаться? Так нет непогоды. (
27
Да-да. Николай, принеси еще пол-литра, да что там, кухоль давай, чтобы не бегать потом два раза (
28
Да-да, парень, а ты уверен, что тебе именно старый Лойко нужен? Он из наших, знаешь, с каких времен извозчиком? Мы с ним многое пережили… Может, и еврей, но я за него… Так что тебе от старика надо? (
33
Видишь, тот еврей, что к тебе спиной сидит — это зять Лойка, Рувим. Подойди к нему, он тебя и проведет. Если ты ему покажешься. И возьми старику Ганиной горилки, он ее уважает. Литр бери, не меньше. (