И вдруг желание пронзило Минако. Оно хлынуло подобно лавине, сметая на своём пути злобу, ненависть, унижение и одиночество последних лет. Жадные демоны проснулись в её теле. Она перестала сопротивляться и отдала себя в его столь желанные руки, нетерпеливо снимавших с нее платье.
— М-м-м… до чего же ты хороша! — шептал Ятен словно в бреду, дёргая губами её розовые возбуждённые соски.
Целуя нежную кожу, молодой человек проделал дорожку поцелуев от груди к низу живота. Минако выгнулась вперёд, когда его язык проник внутрь и начал пить её влагу. Она закричала от наслаждения. В тот же миг Ятен отстранился, и, раздвинув ноги, вошёл в неё яростно и мощно. Его атака была сокрушительной и болезненной, но Минако ловила все удары, позволяя ему входить ещё глубже, наслаждаться её телом, растягивая и подчиняя своей воле. Он пульсировал и бился внутри неё. Так близко. Кожа к коже. Что она уже не сдерживала собственных криков и стонов. Так было правильно. Когда они были вместе, всё всегда было правильно и просто. Её не волновало, что будет завтра, её не заботило, будет ли у них вообще это завтра. Единственное, о чём Минако могла думать — это был настоящий момент, в котором их тела сливались друг с другом в извечном ритме жизни.
— Мина!
Он выкрикнул её имя, словно молитву или призыв, находясь на вершине разрядки. А потом, задыхаясь и обливаясь потом, будто в смятении, долго смотрел в васильковые глаза, затуманенные от счастья.
— Мина! Ви… — прошептал Ятен, неуверенно трогая её нежное лицо. — Неужели это сон? Если это так, то я не хочу просыпаться…
Волна радости захлестнула Минако. Её любовь совершила ещё одно чудо — вернула из забвения того, кого она любила больше жизни. Он попытался встать, но она удержала его в объятиях, прижимая к себе.
— Нет, это не сон… И я не хочу… слышишь… не хочу больше тебя терять… — ответила Минако сквозь выступившие слезы.
— Ты больше никогда меня не потеряешь, — отозвался Ятен, целуя её в уголок рта.
Внезапно его зелёные глаза расширились от удивления.
— Что такое? — обеспокоенно спросила Минако.
— Твои волосы… они… Они вновь стали золотыми… Какое чудо! — восхищённо прошептал он, запуская пальцы в шелковистые пряди, сверкавших в солнечном свете, будто настоящий золотой водопад, по которому пробегали еле уловимые молнии.
Минако засмеялась.
— Ну, а как же иначе. Ведь сегодня просто день чудес! Кстати, давно хотела спросить, — сказала вдруг девушка, приподнимаясь на локте. — Что сделалось с телом Кунцита Сайто?
Ятен пожал плечами.
— Ничего особенного. Его расчленили, скормили собакам, а голову насадили на пику, как государственного преступника в назидание потомкам.
Васильковые глаза Минако расширились.
— Какие в царстве эльфов суровые законы, однако, — пробормотала она, сглотнув слюну.
— Ты к ним привыкнешь, моя принцесса… Обещаю… Главное мы вместе и с нами наш сын, а остальное не имеет значения…
Минако посмотрела на Ятена и прислонилась щекой к его, слушая, как в унисон бились их сердца. Она чувствовала, как его руки и губы медленно двигались по её коже, заставляя тело трепетать. Задыхаясь от любви, Минако растворилась в страстном поцелуе, утопая в яркости света, заливавшего уютную гостиную. Страха больше не было. Как и не было одиночества. Только горячие пальцы на её щеках. И зелёные слегка раскосые глаза, которым прощалось все на свете.
***
Солнце опустилось за горы, а Усаги по-прежнему прислушивалась к шуму на дороге. Не так уж и много машин передвигалось по шоссе с наступлением темноты. Она ждала, когда из супермаркета вернётся Сейя, которого она послала за консервированными ананасами. И сходила с ума от беспокойства, что её муж опять купит не то что она хотела, строча ему сообщения каждую минуту. Вместе с Хотару они сидели на террасе допоздна, и пили зелёный чай с домашним печеньем, которое испекла госпожа Коу.
— Поверить не могу, что Минако исчезла вместе с ребёнком и котом в неизвестном направлении, так никому ничего и не объяснив, — фыркнула Усаги, делая глоток из своей чашки.
— Она оставила нам послание — три розы и локон своих золотистых волос. Это значит, что Ятен приехал за ними и забрал с собой, — улыбнулась Хотару.
— Ох, уж эти намёки! А позвонить или дождаться утра была не судьба?! — кипятилась Усаги, поглаживая свой округлившийся живот. — Ей-богу сделали какой-то секрет из своей жизни и отношений и думают, что мы все проглотим! Пять лет Ятен скрывался неизвестно где, бросив группу, а Минако его преданно ждала, как Пенелопа Одиссея! И вот теперь они пропали оба!
— У всех есть секреты, Усаги…
— У друзей и родственников этих секретов друг от друга быть не должно!
— Правда? — удивилась девушка, посмотрев подруге в глаза. — Тогда почему ты так и не рассказала Минако правду о том, что на самом деле произошло на той поляне…
— Правду? Какую ещё правду?
— Ту правду, в которой ты помогла Кунциту Сайто заманить её в ловушку, а следом и Ятена. В этом ведь и состоял твой план? Потому что на самом деле у него не было никаких компрометирующих тебя фотографий.
— С чего ты это взяла?
— С того, что при обыске кабинета декана никакого ноутбука найдено не было. А в отчёте врача, который осматривал твои травмы, написано лишь о повреждениях кожи и только. У тебя ничего не было сломано или задето. К тому же если приглядеться к снимкам, то можно заметить, что синяки наносились очень аккуратно. Как будто с расчётом…
— О чём ты говоришь?! Этот подонок избил меня!
Хотару покачала головой.
— Может, Кунцит Сайто и был подонком, но вот кем он не был точно, так это дураком. Что если бы Ятен не пришел за Минако? Зачем выводить из игры пешку раньше времени? Пусть пешка и дальше будет носить ливрею жертвы, чтобы в будущем можно было спровоцировать Минако.
Наступила тишина. Глаза Усаги широко распахнулись. Казалось, она взглянула на Хотару, не видя.
— И что ты теперь будешь делать? Расскажешь мой секрет Сейе? — спросила она глухо.
Хотару сжала безвольную ладонь подруги. Ответного пожатия не последовало.
— Нет. Потому, как уже сказала тебе, — «секреты есть у всех». Да, я знаю твой секрет. Но я не собираюсь о нём рассказывать.
— Когда-то мне уже такое говорили… — вздохнула Усаги, поднимаясь со своего места. — Что-то мне холодно. Пойду-ка я в дом и лягу…
Когда за ней закрылась дверь, Хотару скрестила руки на груди и откинулась на спинку скамейки. Действительно. Секреты есть у всех, и они могут стать колоссальным бременем. Чужие тайны заползают внутрь, под кожу, и зудят, требуя выпустить их на волю. Однако если секреты не получают желаемого, то они врастают в душу, сердце и начинаю менять что-то внутри нас. Менять суть. Делая одержимыми. В нашей жизни существуют двери, которые лучше никогда не открывать. Они полны мрачных тайн, узрев которые, человек уже никогда не будет прежним. Хотару стала настоящей хранительницей подобных секретов. По крайней мере, это давало ей силы верить и жить дальше.
«Я знаю твой секрет»
Конец