Мой муж мне изменял.
Глава 1
Я обомлела. Упёршись взглядом в возможные доказательства лжи Эда, не могла даже шелохнуться.
«Муж мне изменяет… Муж мне изменяет», — крутилось в голове, пока я пыталась найти оправдания увиденному. Правда, оправдания не появлялись, а уверенность в неверности Эда с каждой секундой возрастала.
Сердце, ещё несколько минут назад трепещущее от любви к мужу, неистово билось в агонии смятения. Несмотря на кипящую в венах кровь, тело остывало. Я буквально заставляла себя дышать.
Салон автомобиля нагревался, медленно скрывая следы предательства, а я пыталась прийти в чувства. Искавший меня не переставал звонить, настойчиво требуя, чтобы я немедленно взяла трубку.
— Я слушаю, — на ощупь отыскав сумку, всё же ответила на звонок.
— Саша, наконец-то! — в динамике послышался взволнованный голос Фёдора Захарова, моего продюсера. — Почему так долго не отвечала⁈
— Извини. — Я охрипла. — Пыталась завезти машину. Что-то случилось?
— Съёмку пришлось перенести. Модели уже на месте, одежду и реквизит привезли, ждём только тебя. Через сколько сможешь приехать?
Посмотрев на часы, я оценила загруженность дорог и своё эмоциональное состояние. Ладони дрожали, а голова кружилась, поэтому быстро вести я не могла.
— Минут сорок… Может, час.
— Александра! — Мне пришлось отвести телефон от уха.
— Федь, — на расстоянии от микрофона разбито ответила я. — Мы договаривались, что съёмка начнётся в девять. Сейчас без десяти восемь. Я и так приеду раньше… — Я поджала губы, пытаясь контролировать эмоции. — Если тебя это не устраивает, можешь позвать Вельского. Думаю, он будет не против подработать…
— Нет. — Мужской голос сквозил нескрываемой злостью. — Знаешь же, что они согласились сотрудничать с нами только из-за тебя.
Конечно же, я это знала. Несмотря на скептицизм Эда и его убеждение, что моя работа— хобби, я добилась определённых высот в коммерческих съёмках. Фэшн-фотографии, фотографии продукции, даже фуд-проекты — занимаясь любимым делом, я зарабатывала достаточно, чтобы материально не зависеть от мужа.
За десять лет я смогла приобрести и упрочить репутацию профессионала, поэтому с лёгкостью перечила Феде. Хоть иногда и чувствовала себя при этом виноватой.
— Вот и прекрасно, — продолжая смотреть на то место, где ещё несколько минут назад красовался отпечаток женских губ, ответила я. — Готовьтесь. Я выезжаю.
Как бы я себя ни чувствовала, какие бы мысли ни одолевали меня в этот момент, необходимо было взять себя в руки и отправиться в студию.
— Соберись, тряпка! — Я похлопала себя по щекам, а потом крепко сжала руль. — Ничего ещё неясно, а ты уже мысленно развелась и приготовилась бороться за дочь. Может, он кому-то машину давал… Или это приданное прошлого владельца. Точно! Она же была куплена с рук.
Глупая, наивная любовь всё ещё теплилась в груди, пытаясь расписать мир розовыми оттенками. Но как бы сильно она ни старалась, дотошно логичный разум требовал разобраться в происходящем.
На съёмки я, как и обещала, приехала через сорок минут. Стоило переступить порог студии, как ко мне подбежал замыленный Федя. Он крепко прижимал к себе планшет и, кажется, был крайне мной недоволен.
— Ты понимаешь, что заставляешь ждать всю съёмочную команду⁈ — прошипел продюсер, гневно смотря на меня. — Ладно команду… Сама Юлианна приехала! А ты опоздала!
— Во-первых, не опоздала, а задержалась, — поправив ворот его рубашки, спокойно ответила я. — А во-вторых, в этом только твоя вина. Почему не позвонил вчера?
— Я звонил! — попытался защищаться Федя. — Но ты, как всегда, была недоступна.
— Вайбер, ватсап, телеграм?.. — вздохнула я, покачав перед ним телефоном. — Ни одного сообщения.
— Ладно, — он недовольно махнул рукой, — иди уже… Потом поговорим.
Натянуто улыбнувшись, я кивнула и пошла в сторону фотозоны, рядом с которой суетились модели. Но, не дойдя до своего рабочего места, я остановилась напротив большого зеркала.
Из него на меня смотрела привычная всем Александра Полонская — собранная, уверенная в себе женщина с явным синдромом добросовестного трудоголика. Даже подозревая мужа в измене, она прекрасно держалась и не позволяла эмоциям взять над ней контроль.
Здесь и сейчас я была профессионалом. А это означало, что как бы сильно ни пылала душа, как бы невыносимо ревность ни разрывала грудь, я должна была улыбаться. От моего состояния, от внешнего спокойствия и внутреннего стержня зависел успех съёмки.