— Снова привет, — мягко произнёс Эд, наигранно ласково смотря на меня. — Прости, что нагрубил утром… Я так хотел спать — ты себе представить не можешь. Надеюсь, смогла обуздать моего мустанга?
— Смогла, — кивнула я, поджав губы. — Конечно же, смогла, дорогой. Ты же знаешь, что твоей любимой, — это слово я особенно выделила, — жене всё по плечу?
— Я никогда в тебе не сомневался. — Он вздохнул, подперев подбородок кулаком. — Но что-то ты сегодня плохо выглядишь… Снова нездоровится?
— Да. Съёмка сложная была… Устала. — Про аварию я благоразумно промолчала, решив, что обрадую после приезда. — А у тебя как дела? Всё закончил?
— Практически, — улыбнулся Эд. — Но я уже купил билет. Можно сказать, остались считанные часы до нашей встречи.
— Скорее бы! — Ника снова перевела камеру на себя. — Я так по тебе соскучилась!
— И я, малышка.
Мнимое спокойствие далось мне немалыми силами. Смотря на всё ещё родного человека, я не видела его лица, плохо слышала голос — перед глазами мелькала парковка, а в ушах стояли их с любовницей томные стоны.
Я медленно сходила с ума от противоречивых чувств. Ещё с утра я тихо тлела от тоски по любимому мужу, мечтая о его скорейшем возвращении. А сейчас моё сердце сгорало от нарастающей обиды и невыносимого разочарования.
— Если замёрзла — поезжайте домой! — Из размышлений меня выдернул голос мужа. — Смотри, какие красные щёки… Что, если заболеешь?
— Не заболею! — ответила Николь, взяв меня за руку. — Приедешь, мы вместе пойдём на каток. Я покажу тебе свою новую программу!
— Договорились, — широко улыбнулся Эд. — Тогда до завтра? Я позвоню вам.
— До завтра, — хором ответили мы с дочкой перед тем, как отключиться.
— Мамочка. — Ника поправила шапку, смотря на меня. — Правда, поехали домой… Я устала и сильно проголодалась.
— Тогда нужно сначала заехать в магазин. В холодильнике шаром покати, — ответила я, шмыгнув носом.
— А мы можем заказать роллы? С авокадо и креветками. — Дочка состроила жалобный взгляд. — Пожа-а-алуйста. А завтра на тренировке я всё отработаю.
— Конечно, можно. — Я смахнула с её шапки снег. — Может, тогда ещё поке? Например, с лососем.
— Да! — радостно ответила Ника. — Едем скорее!
Этот вечер мы наслаждались компанией друг друга: вкусно поужинали, смотрели старые мультфильмы, а под ночь, взяв большую книгу со сказками, Николь забралась в кровать. Это была наша маленькая традиция — читать про приключения любимых героев перед сном.
— Согласились все, что жена Финиста — Ясна сокола — Марьюшка. И стали они жить-поживать да добра наживать. — Дочитав сказку, я поцеловала дочку в макушку. — А теперь пора спать. Сладких снов, милая.
Встав с кровати, я хотела выключить свети выйти из комнаты, но Ника остановила меня, решив спросить:
— А ты так же сильно любишь папу, как Марьюшка Финиста?
Её вопрос застал меня врасплох. Сжав до боли пальцы за спиной, я пыталась сконцентрироваться на физических ощущениях, лишь бы не показать свою растерянность.
— Конечно же, — натянуто улыбнулась я. — А почему ты спрашиваешь?
— У Ани родители разводятся. — Я впервые увидела Нику настолько задумчивой. — Теперь она живёт с мамой, а папа приезжает погулять в выходные… Но так же неправильно!
— Почему? — тяжело вздохнула я, пытаясь найти подходящие слова. — В жизни бывают разные ситуации… Возможно, у них не было другого выхода, — Поняв, что её не устроил мой ответ, добавила: — Но это не означает, что они перестали любить Аню… Просто так получилось.
— Вы же никогда не разведётесь? — Ника перевела на меня полный надежды взгляд. — Я не смогу, как Аня, остаться с кем-то одним из вас… Мы должны жить вместе!
Её слова были последней каплей. Контролировать накалённые эмоции стало невозможным, и из моих глаз невольно покатились слёзы. Боясь, что Николь может их заметить, я быстро выключила свет и сказала:
— Не думай об этом, милая. — Пытаясь спрятать дрожь в голосе, прикусила внутреннюю сторону губы. — Спи спокойно… Я очень люблю тебя.
Выйдя из комнаты, я закрыла рот ладонью, чтобы не закричать от давящих чувств. Ноги подкосились, и я чуть не рухнула на пол. Но, в последнюю секунду ухватившись за стоящий в коридоре комод, смогла удержаться.
Как бы я ни храбрилась, боль от предательства с каждой минутой только нарастала. Но я не могла позволить Нике услышать её отголоски. Поэтому, чувствуя, как истерика снова накатывает на меня, я собрала остатки сил и тихо зашла в ванную.
Только включив воду, я смогла дать волю эмоциям, и, опустившись на пол, разрыдалась. Сердце щемило, а щёки ужасно горели от горьких слёз. Но я должна была выплакаться, должна была переболеть, чтобы позже с холодной головой посмотреть на ситуацию и решить, как нам жить дальше.