Когда Витенька подрос и пошел в садик, Рита занялась собой. Бассейн, парикмахерские, салоны красоты, спа – вдруг стала получать от этого удовольствие. Потом, чтобы не скучать дома одной, опять пошла работать, хотя с точки зрения финансов в этом вроде бы и не было особой необходимости. Неожиданно на работе тоже все стало складываться – ее повысили в должности, прибавили зарплату.
Однажды она вернулась с Витенькой домой и поняла, что если Ваня перестанет быть ее мужем, то от этого в ее жизни ровным счетом ничего не изменится, разве что вещей в шкафу станет меньше.
Сколько слез было пролито, сколько мыслей передумано, сколько сил и времени потрачено на поиск и устранение недостатков, которые мешали ей обрести семейное счастье! А теперь мысль о том, чтобы расстаться с мужем, не способна была ни взволновать ее, ни расстроить. Вот тогда она и увидела себя новую – красивую, успешную женщину, имеющую право на свободу и даже отвоевавшую свой кусочек счастья, ведь у нее был Витенька.
Как раз в то время в ней и появилась та утонченная мудрость, которая придала особый шарм ее красоте. Появился свет в глазах, плавная раскованность в движениях, и они в сочетании со стильной стрижкой, умелым макияжем и удачно подобранным гардеробом к ее по-девичьи стройной фигуре окончательно завершили процесс превращения Риты из довольно невзрачной когда-то девушки в по-настоящему привлекательную женщину.
Славу она сама принимала на работу. Ему было двадцать два – слишком мало для начальника отдела маркетинга, но после знакомства с его резюме становилось ясно, что относительно малое количество лет это явно не то, что может помешать экстерном закончить школу с красным дипломом, получить два высших образования, поступить на президентскую программу, знать три иностранных языка, увлекаться фехтованием, шахматами, писать стихи и эссе…
Слава не был красавцем, но у него была хорошая спортивная фигура, вот в самый раз, когда все на месте и ничего лишнего, чрезмерного, и интересное лицо. Рита смотрела на него, и что-то неизменно привлекало ее в нем, цепляло, вызывало желание вглядеться получше, словно хотелось то ли загадку разгадать, то ли понять что-то.
Он так непринужденно, так открыто общался, словно ему вообще не приходится думать о том, как сказать лучше или точнее. У него всегда находились самые правильные слова, позволяющие ему и мысль свою выразить, и при этом высказать свой интерес и уважение к собеседнику, как бы эта мысль ни противоречила взглядам и мнению этого собеседника.
Когда он Рите говорил что-то приятное, ей даже в голову не приходило пресечь это как что-то неуместное, нарушающее субординацию. Иногда его слова даже не звучали как комплимент – просто констатация очевидного факта, справедливое признание ее достоинств – личных и профессиональных. Как такое можно запретить? Даже не похоже было, что он хочет ей польстить или доставить удовольствие, словно просто говорил что думал. Но в этом-то и была главная ценность.
Рита вроде бы и не реагировала на это внешне, только поведет головой, плечом, его слова, казалось бы, и не требовали ни ее согласия, ни благодарности, ведь это никак не могло повлиять на его уверенность в том, что он говорит, – это тоже становилось ясно по его интонациям и манере выражаться. Но внутри, внутри-то как все отзывалось! Пусть, думала она, не пара он мне, но можно хотя бы это позволить себе – слушать его, прибавляя себе тем самым привлекательности в своих глазах.
Но Слава не только сказать умел непринужденно, но и коснуться, и делал это так естественно, что опять же невозможно было обвинить его в нарушении правил, пресечении границ. Подаст пальто и чуть коснется плеч, руки встретятся, когда он откроет перед ней дверь, посмотрит на нее и тоже словно прикоснулся – нежно, бережно. В его жестах не было ничего, кроме тепла и заботы, так можно было бы заботиться о любимой вазе, в этом тоже как будто не было ничего сексуального, ни намека на что-то, что могло бы оскорбить или скомпрометировать.
Непонятно, как Рита согласилась однажды прогуляться с ним после работы. Не смогла отказать ему пройтись вместе, не нашла повода. Действительно, почему нет? И это был на самом деле удобный момент, чтобы обсудить необходимые кадровые перестановки в отделе.