Бабушка приподнялась с постели и так вдруг покраснела и затряслась от ярости, что Ольга не на шутку перепугалась.
– Не сделал?! – просипела бабушка, задыхаясь.
И уже вновь обретшим силу голосом:
– Да он убийца!
Ольга, уже пожалев, что не сдержалась, быстро доставала успокоительное и капала в стакан с водой.
– Выпей, прошу тебя, – умоляюще сказала она, протягивая стакан, но бабушка оттолкнула ее руку.
– Да если бы не твой муженек… дед еще, может, был бы жив! – воскликнула она. – Черт тогда дернул твоего Глеба предложить перестроить Грише баню! Денег ведь дал, материалы возил – попариться ему, видите ли, захотелось нормально!
Ольга ошеломленно смотрела на бабушку.
– Как я могу простить, – продолжала бабушка, – когда он столько лет жизни вместе с твоим дедом у меня отнял! Может, я и сейчас умираю только потому, что нет сил держаться в одиночку, а был бы Гриша рядом, может, и выдюжили бы как-нибудь вместе!…
– Но ведь когда дед упал с лестницы, Глеба даже на даче не было, – сказала Ольга, будто обращаясь к самой себе.
– Не притащила бы ты его в нашу семью, жив был бы дед!
– Да дед же так радовался тому, что для него нашлось наконец-то дело. Он же так тосковал, выйдя на пенсию, а с этой баней у него прямо смысл жизни снова появился, да и ты, помнишь, как довольна была, ведь если бы не эта баня, которую они строили два года, дед, может, еще быстрее угас бы… А то, что он упал, когда крышу чинил, так ведь не убережешься, если час пришел…
– Не оправдывай! Нет ему оправданий!
Кое-как Ольге удалось уговорить бабушку принять успокоительное, после которого та наконец уснула. Ольге вдруг вспомнилось, с какой уверенностью всегда Глеб говорил, что бабушка никогда не будет относиться к нему хорошо. И на дачу после смерти деда он ни разу не приехал. Выходит, знал? Значит, она ему сказала? И он все эти десять лет жил с этим?! Ольга не могла дождаться утра, чтобы спросить у бабушки, а как же тогда тот случай с мамой, когда они с дедом сделали все, чтобы выпутать ее из истории с одной из ее учениц, которая выбросилась из окна? Ей все девочки класса написали ужасное письмо с отказом принимать ее за свою до скончания веков, причем в предельно резкой и грубой форме, на которую только способны подростки. Девочка, к счастью, выжила, хотя и осталась хромой на всю жизнь, но мама до конца дней не смогла простить себе, что не предотвратила этого, несмотря на то, что видела, что творится неладное. Бабушка же всегда повторяла, что мама ни в чем не виновата, что каждый сам строит свою судьбу и уж если что-то предначертано, то, выходит, так тому и быть. Значит, сама не верила в это, а маму убеждала просто для того, чтобы та могла жить дальше? Или, может, на ее взгляд, преждевременная смерть уже довольно пожилого человека не шла ни в какое сравнение с хромотой молодой девушки?
Утром бабушке стало плохо, и она больше так и не пришла в сознание настолько, чтобы Ольга смогла поговорить с ней. Умирала, а так и не простила. Ну как, как она могла?! Ведь такую жизнь прожила, чего только ни повидала, а принять человека, самого близкого, который остался у Ольги после ее смерти, так и не смогла!
Ольга подошла к окну и смотрела, как гнутся деревья под порывами ветра, слушала его завывания и хотелось выть вместе с ним, вывернуться наизнанку, чтобы выдуло всю боль, горечь, сожаления, выкричать всю муку, скопившуюся в душе. Возьми меня, возьми меня с собой!!!…
Сколько она ни пыталась звонить Глебу, разговоры получались скомканные и торопливые, его постоянно кто-то дергал, он отвлекался, раздражался, старался быстрее закончить разговор и так и не сказал ничего определенного по поводу того, когда собирается вернуться.
На сорок дней поднялся такой ураган, что на поминки пришли только старушки, которые жили в одном доме с бабушкой. Проводив их, Ольга снова набрала номер Глеба – он не отвечал. Ольга с яростью отбросила телефон, но тот упал на мягкий диван, так что даже этот жест не принес облегчения. За окном с треском сломался старый тополь, с шумом рухнул на чей-то автомобиль, стекла в рамах дрожали так, что казалось, в следующую секунду они лопнут под напором воющей стихии. И все же Ольга не смогла заставить себя остаться в квартире у бабушки.