- Адель, - прохрипел демон, падая на холодный мраморный пол без сознания.
- Да что ж она за ведьма такая?! – простонал Алукард, закатывая глаза и так же падая на пол. Последнее за что успел зацепиться взгляд демона, были все те же рыжие крылья за спиной Кирино.
Только сейчас они, словно одеялом укрыли лежащего на животе демона, закрывая его от всего в мире. Необратимая жертва была принесена, сотни призванных душ рабов Кирино и Алукарда были уничтожены ритуалом. Оба демона почти полностью лишились магии на какое-то время, правая глазница Кирино была пуста, все еще кровоточа, а блеск ярких медно-рыжих крыльев даже не померк, и лишь одно маховое перо само собой оторвалось и вальсом опустилось на мраморный пол, преображаясь в небольшой локон волос.
А через мгновения огромный замок Алукарда разрушился, словно в него выпустили одновременно несколько сотен пушечных ядер. Послышался страшный взрыв, и еще, и еще один. От замка остались руины, под которыми так и остались оба обессиленных демона.
========== Вместо эпилога… ==========
Кирино стоял в ночь зимнего солнцестояния в кругу тринадцати самых сильных ведьм минувшего столетия, готовясь к темному ритуалу. Ледяные порывы беснующегося ветра норовили содрать кожу с лица и всего тела. Одноглазый демон тяжело вздохнул, готовясь к еще одной необратимой жертве.
- Сильва, - властный крик его вырывался из нутра, обращаясь к самой старой ведьме, - по команде, вы с Ивой вырежете мне легкие и бросите в огонь!
Ритуал начался, а Кирино лишь на миг вспомнил то, что произошло, казалось, жизнь назад. То, как только спустя пять лет, они с Алукардом собрав свою магию и изувеченные тела, выбрались из-под обломков руин замка. Вспомнил, как ругался с братом, умоляя восстановить силы и совершить еще одну попытку по возврату Адель.
- Я думал, что я – псих, но ты! – Демон верещал на Кирино. – Я больше не пойду на это! Ни за какие эксперименты! Ее не вернуть! Моя магия! Кирино, из-за тебя она восстановится полностью лет через пятьдесят! Пошел ты!
Кирино горько усмехнулся, вспоминая слова брата. Он не сдался, он потратил еще тридцать лет на восстановление сил и поиски ведьм для подобного ритуала. Без помощи Алукарда, он не знал, что делать, поэтому стал работать сам. Без сна, без пищи, без войн и братьев, без необходимых знаний, Кирино сам всему учился, придумывал, искал, убивал, ища ответы, колдовал. Демон нашел способ. Соответствующая ночь, полная магии, соответствующие люди и духи, новая плата.
- Начали!
***
Прошло еще пятнадцать лет. Горячий раскаленный воздух Сахары плавил тело и сущность демона. Стоя в песчаной пирамиде со сложенными крыльями, Кирино на древнем языке готовил новый ритуал. Круг пустынных демонов, ведьм-вуду, сотня джинов и ракшасс читали заклятья и отдавали свою магию. Кровь смочила огненный песок.
- Какова ваша жертва, повелитель?
Демон, ни секунды, ни колеблется. В этот раз получится. Кирино кладет на проклятый, испещренный новыми рунами, алтарь свою левую руку по самое предплечье, отрубая ее серпом первого фараона Египта.
В этот раз получится, он же обязательно, обязательно вернет Адель. Он вернет свою любовь.
***
Спустя три года.
Скала с первородным металлом в самом сердце огненной Геенны.
Кирино, как одержимый, кует себе одной рукой проклятую механическую левую руку. Геенна сковывает его мозг и сущность, все тело горит льдом и плавится огнем. Мука не выносима, но демон помнит все. Рыжие крылья за спиной дрожат от боли и напряжения.
- Потерпи, Адель, - шепчет в безумии демон, - потерпи, любовь моя. Я не сдался. Я никогда не сдамся!
Смрад вырывает болезненный крик из самой сущности Кирино, истерзывая и тело, и сердце, и разум.
***
POV Кирино.
На этот раз все точно получится. Мои силы снова безграничны. Я тренировался и колдовал пятьдесят лет, смог вдохнуть жизнь в железную руку, я даже нашел древний род полулюдей-полудухов. Я придумал новый способ. Теперь точно все получится. Я верну, тебя, Адель!
- Начали!
***
Пот градом тек по обнаженному мускулистому испещренному шрамами телу демона. С каждым ударом кувалды о наковальню, сыпались искры, а упругие мышцы звенели от напряжения. Кровавые слезы, коих не было уже много лет с того самого дня, снова пеленой застилают единственный глаз, тяжелыми каплями падая на черный кусок металла, из которого Кирино ковал себе правую ногу, чуть ниже колена. Каждый удар молота, болью отзывался в сердце.
- Я еще не сдался, Адель. Я еще не сдался. – Шепчут в бреду красивые губы.