— Хотелось бы нам быть уверенными в том, что мы не ошибаемся, но…
— Мы могли встречаться раньше? — подал голос тип, стоявший справа. Он закрывал собой выход, и единственный не просто казался старше, но и был старше остальных лет на двадцать.
— Не знаю, — Шоррен бросил в его сторону быстрый взгляд и тут же отвернулся.
— И я не знаю. А хотелось бы знать. Присядь.
— Не могу. Я тороплюсь. У меня увольнительная через два часа заканчивается. Я…
— Сядь.
Две жесткие ладони надавили на плечи, вынуждая вернуться на стул.
— Мы тебя ненадолго задержим, — тот, кто предлагал коктейль, настойчиво придвинул к нему выпивку. — Если обознались, доставим с ветерком, куда скажешь. А если нет…Но ты, звездный ветер мне поперек глотки, здорово похож на одного типа…
— Сомневаюсь, — процедил он, сцепив руки на столе.
— А я вот не совсем, — произнес старший. — Хотя, вроде, много лет прошло… Четырнадцать, кажется… Или тринадцать? Позорную Звезду помнишь?
Шоррен не хотел, но вздрогнул. Именно на Позорной Звезде его и взяли… Вспоминать обстоятельства того последнего боя, капитуляции и ареста не хотелось. Тогда он просто испугался — что его предали, бросили, забыли в горячке боя, оставив один на один против солдат.
— Помнишь, — старший испустил вздох. — А вот я не был уверен, что смогу тебя вспомнить… сколько лет прошло…Шоррен… Тебя ведь Шорреном зовут?
Можно было поспорить, прикинуться дурачком и сыграть в возмущенное недоумение: «Вы меня с кем-то путаете!» И, скорее всего, если он будет достаточно убедителен, все встанут на его сторону — камеры наверняка зафиксировали, что вошли они вместе, что эта четверка подсела позже, что он не искал встречи и вообще — это еще надо доказать, вольные перед ними звездопроходцы или «черные», которые на любой развитой планете объявлены вне закона! Мог бы и сначала так и хотел, но… Это проклятое «но», заключавшееся в том, что накануне в курсантскую школу пришел касающийся его документ о том, что никакой он не сирота, сын мирных колонистов, а бывший пират.
— Я не мог ошибиться, — продолжал старший, наваливаясь на стол и так сжимая в багровых от космического загара руках стакан с коктейлем, что ударопрочное стекло грозило вот-вот треснуть. — Ты уже не тот мальчишка, который на лету срезал волоски с брюшка алиерийской моли… Но твои глаза остались те же, и вот эта рыжая шевелюра… не так много найдется людей с таким цветом волос при наличии прочих примет.
Вторым «но» было то, что не только этот звездопроходец узнал знакомое лицо, но и сам он тоже. Время меняет людей, но глубокий космос обладает странным свойством — он как бы консервирует тех, кто много времени проводит среди звезд. И любой звездопроходец знает о существовании так называемого Я-эффекта, когда время на борту корабля и вне его начинает течь в разные стороны и с разной скоростью. Единственной планетой, где Я-эффект не ограничен в пространстве, является Старая Земля, существующая, благодаря частым посещениям ее пришельцами, в своеобразном временном лабиринте.
Шоррен внимательно смотрел на свою пустую кружку из-под пива и отчаянно желал ее в кого-нибудь запустить. Жаль только, что кружка была одна, а целей много.
Тяжелая рука легла на плечо:
— Я чертовски рад встрече с тобой, Малыш Шоррен, Рыжик Шоррен, Лучик Шоррен… — звездопроходец называл имена и прозвища, под которыми парень был известен среди пиратов. — Клянусь кишками Странников[2], это здорово, что ты остался жив и на свободе. Каким звездным ветром тебя занесло в эту гавань?
— Да погоди ты, — остановил его один из молодых, не принимавший участия в разговоре, — что перед ним распинаться? Да тот ли самый этот Как-Бишь-Его-Там-Шоррен?
— Тот, — говоривший ловко схватил парня за запястье, перевернул ладонью вверх. Поперек линий шла тонкая линия разреза. Шрам давно зажил, но в том месте, где он пересекал все эти Линии Жизни, Линии Ума, Линии Сердца и прочую хиромантическую дребедень, остались белесые утолщения, которые легко можно прощупать, проведя по ним пальцем.
— Вот здесь ему распороли руку до самой кости, а он не пикнул, продолжая делать свое дело, как ни в чем не бывало, — пояснил говоривший. — Док хотел залить порез коллоидом, но малыш Шоррен отказался и…
— Не называй меня малышом, — негромко буркнул тот, отводя взгляд. Желание врезать кому-нибудь выросло настолько, что даже смотреть на людей из своего прошлого было невыносимо.
— А как тогда звать? Рыжиком? Это бесило тебя еще больше…
— Теперь я курсант Шоррен Ганн, — выдавил он.
2
Странники — газо-пылевые образования, время от времени попадающиеся на пути космических кораблей. Напоминают шар с тянущимся за ним тонким «хвостом» и огромным полупрозрачным крыловидным парусом. Чаще всего летают поодиночке, но встречаются и группами по двое-трое. Некоторые звездопроходцы считают, что это — внепланетная форма жизни. Питаются, скорее всего, энергией звезд. Больше о них не известно ничего.