У меня открывался рот.
Да, вот так не красиво и не вежливо, но моя челюсть падала вниз, вызывая на лицах людей добрые понимающие улыбки. Происходило то, чего мне не дано было понять, и это что-то знали все и каждый здесь, кроме меня. Словно я сама того не понимая ввязалась в какую-то авантюру, выбраться из которой не представлялось возможным.
— Мы разделили плод диламеи на двоих. — После этих слов зал восхищенно вздохнул, и многие нагини прижали ладони к груди, выражая свое потрясение. — Ты приняла мой браслет. — Он развернул меня к себе, заставляя смотреть только на него, и легонько провел пальцами по серебряному обручу на моей руке. — Ты смотришь мне в глаза и я не чувствую в них страха. Но я должен задать вопрос, на который ты должна дать честный ответ. Я хочу знать правду, какой бы она не была. Ты готова?
За всю эту речь я сумела лишь приподнять челюсть и прикрыть рот, нервно облизнув губы.
Все его слова, произнесенные так торжественно, не вязались у меня в голове, и каждая новая фраза рождала лишь очередную петлю не понимания и отрицания происходящего. Что ему от меня нужно? Какой ответ он хочет получить? Все казалось большой и жестокой игрой, из которой я вот-вот вылечу, потеряв все права на реванш. Не понятное мне прозвище «ананфе», потом признание о том, что я теперь его истинная после сладкой семечки неизвестного мне растения, теперь вот эта сцена перед лицом всех нагов долины, которые с замиранием ждали моего ответа.
Безвыходность была в том, что головой, холодной и расчетливой я понимала — уйти мне не позволят. Повелитель хочет от меня что-то и это что-то получит любой ценой. А чем это выльется для меня, остается только гадать.
Серебристые глаза пульсировали, притягивая все мое внимание, но сменили холод и лед на теплые ласковые касания, которые разрастались на коже лица яркими искристыми бутонами.
Кивнула, понимая, что голос задрожит, стоит мне открыть рот и попробовать произнести хотя бы одно слово.
— Ты готова принять мой укус?
Наги замерли в ожидании моего ответа, а сам повелитель весь подобрался, оцепенел и как мне показалось едва побледнел лицом, не прекращая удерживать мой взгляд. Этот «укус» как он выразился, был важным аспектом чего-то большего, того о чем Ройгер предательски молчал раньше.
Слепая вера. Вот чего он от нее хотел. Повиновения, даже если тебя ведут в самое пекло, пусть и нежно держа за руку. Я не хотела так. Я хотела, желала и заслужила знать, что значит вся эта чехарда вокруг нее.
— Что это значит? — На свой страх и риск, спросила я, вздрогнув от того как сжались пальцы на моей руке.
Наг протянул к ней вторую руку и мягко, но подрагивая, огладил линию талии.
— Это значит конец нашему проклятию.
Глава 26
Мое растерянное лицо ничуть не изменило атмосферу в зале. Гости продолжали стоять в замершем ожидании, и со стороны все это выглядело достаточно жутко. Сотни змей не смели двинуться с места и смотрели в одну точку — на меня. Словно от моих слов зависела вся их жизнь, хотя…
— Какое проклятие?
Наг тяжело втянул воздух, выражая свое нетерпение, но отступать я не собиралась. Еще чего? Это меня тут подбивают на какой-то важный поступок, повлияющий на их жизнь, не позволяя узнать и десятой части всей тайны.
— Это… долго. — Выдохнул он, не прекращая держать мои плечи в своих ладонях. Я кожей ощущала его температуру и будь немного менее настороженной, расплавилась бы и стекла к его хвосту воском, капающим со свечи.
— Я не тороплюсь.
Мышцы нага напряглись, но просверлив меня несколько дооолгих секунд, все же решил ответить:
— Я проклят и весь наш вид. У нас не рождаются дети, уже много десятков лет.
— И как я могу помочь? Не понимаю.
— Связать со мной жизнь. По доброй воле, по своему желанию. Это снимет проклятие.
— Всегда… С тобой? — От растерянности я даже не подумала сменить тон, который мог показаться довольно резким, но мужчина лишь едва заметно приподнял уголки губ.
— Со мной, мое сокровище. Ты же хотела мне верить, так дай возможность выполнить обещание, которое я дал тебе, надевая этот браслет.
— А что будет со мной?
— Ты будешь счастлива. Ни в чем не будешь нуждаться. Ты станешь полноправной повелительницей.
На глазах выступили предательские слезы.
Я не знаю, чего ждал наг. Что я брошусь ему на шею, с пронзительным счастливым визгом? Или что сразу же соглашусь, не задумываясь о последствиях?
По доброй воле? По доброй воле!?
Все, что привело меня сюда, было лишь смирением, а не доброй волей и честным согласием. Меня вынудили прийти во дворец, и даже не раз. Меня, не спросив пересилили к мужчине под теплый бок, аргументируя тем, что так будет лучше для меня и моей семьи. Окрестили «ананфе» о которой я даже не разу не слышала, теперь возвели в статус якобы истинной, в который я, признаться честно не верила до сих пор. А сейчас, перед лицом неизвестной мне толпы предлагают навсегда связать себя с нагом. С мужчиной, которого я практически не знала и от которого подсознательно все еще хотела избавиться, выполнив то, что предполагалось изначально.
Выбор без выбора.
— Мне нужно время. — И пока мои слова не вызвали никакой реакции, я мягко выпуталась из его хватки и попятилась, с каждый движением ощущая уверенность.
Все быстрее, все дальше.
Шурша юбкой, я пронеслась мимо удивленной, разочарованной и погрустневшей толпы, мечтая как можно быстрее скрыться с глаз и прекратить ощущать на спине этот пронизывающий тяжелый взгляд, в котором я без сомнения могла угадать печаль и злость.
— Бал окончен!!! — Услышала я его громкий крик, но не остановилась, убегая все дальше и дальше, даже не пытаясь понять, куда приведут меня темные коридоры.
Хотелось спрятаться, исчезнуть, но сердце вело в спальню матушки и Нанзеи, у кроватки которой я сейчас так хотела посидеть.
Они обе уже спали, что не удивительно в столь поздний час. Золотистые волосы Нанзеи разметались по подушке, словно ребенок долго не мог уснуть и перекатывался с бока на бок. Я погладила прядки ее волос, убирая их с лица и улыбнулась.
Когда она вырастет, станет очень красивой девушкой.
Я желала ей всего, чего не смогла дать. Больше выбора, больше шансов, больше знаний. Больше всего мне хотелось уберечь ее от того, что пережили мы с сестрой, оставшись вдвоем перед целым миром. Страх, недоверие, много работы и тяжелые, неподъёмные печали.
Когда не стало родителей, мы еще долго не смотрели в глаза друг друга, каждый раз замечая слезы, и вынужденно погружались в океаны боли единственного родного человека. Наин всегда была мудрее. Она пряталась за работой, взвалив себе на плечи ношу с меня размером, решив, что она единственная кормилица и теперь вся ответственность только на ней. А я… Я даже не заметила, в какой момент она перестала быть собой и полностью затерялась среди обязанностей и долга.
Отцом Нанзеи стал приезжий юноша, который пожалел бедную Наин, и она ему поверила. А в итоге он оказался не приезжим, а проезжающим и скрылся в пыли дороги, погоняя лошадь мчаться как можно быстрее. С того момента нас стало трое, и сестре пришлось еще тяжелее.
Много воды утекло, но вот, сейчас, есть только я и она. И я встала перед выбором — связать себя обязательствами перед повелителем долин, и дать моей малышке все, о чем я мечтаю, или на свой страх и риск продолжать упорствовать разрушая и без того хрупкие отношения между мной и змеем, который до последнего момента был благосклонен.
Хотела ли я провести с ним жизнь, как он того жаждал? Нет, не думаю. Где-то в глубине души я все еще наивно верила в чистую и искреннюю любовь между мужчиной и женщиной, но все аргументы в ее пользу разбивались о реальность, в которой у меня не было права выбора.