— Королям нет нужды делать это своими руками, тётушка. — Гарсиласо заулыбался, даже хохотнул. — Иначе для чего им стража и армия? Защищать честь силой совсем не обязательно. Слова и интриги бьют куда изящнее и точнее.
Хенрика чуть было не притопнула. Начинили мальчишку всякой дрянью, словно утку черносливом!
— Твоему брату отец вбил в голову то же самое?
Из племянника вмиг вышибло всю весёлость, он нахмурился.
— У отца с ним не вышло.
— А с тобой, значит, вышло?
— Я не люблю причинять боль. — Вот же дурашка, если ты Яльте — это не повод для гордости. — Бастард ви Морено — исключение.
Хенрика не удержала усмешки. Разумеется. Извечное «труп врага пахнет хорошо».
— Так и быть. — Яльте закатила глаза, руки скрестила под грудью. — Король хотел вырастить второго сына не воином, но книжником. Понятное желание для того, на ком сейчас панцирь не сойдётся. Но я ни за что не поверю, что старший брат закрыл на это глаза. До того, как напугать тебя, он же старался чему-то тебя научить?
— О да, брат учил, — голосок Гарсиласо истекал горечью, — до синяков, до слёз, до крови. Учил так, что лучше не замечал бы вовсе… Ненавижу! — Носок сапожка ткнулся в эфес рапиры, отбросил её.
— Ты не должен бросаться такими словами, — одёрнула Яльте.
Племянник вперил в неё мрачный взгляд:
— Однажды он требовал, чтобы я убил.
Гарсиласо предавался одному из любимых занятий — чтению. Делал он это на скамеечке в саду после полудня. «Послание о псоглавцах» увлекало, яблоки были сладкими и сочными. И самое главное — никто его не беспокоил. Неподалёку лаяли собаки, но Гарсиласо не боялся. Это всего лишь свора гончих его высочества брата. Райнеро и Сезар возились с ними с самого утра, дрессировали свистками и плетями. Почему-то это занятие казалось им ужасно увлекательным…
Вдруг руки коснулось что-то тёплое и пушистое. У него по локоть были закатаны рукава, колет лежал рядом на скамейке. Сейчас на нём сидел смешной зверёк с бурой пушистой шёрсткой, длинным тельцем, короткими лапками, умильной мордочкой и глазами-бусинками. Зверёнок тыкался Гарсиласо в руку холодным носом, щекотал усами. Он был чуть больше котёнка, и принц совсем не пугался. Он с осторожностью протянул руку. Зверёк разрешил себя погладить, издав смешной, похожий на тявканье звук. Гарсиласо угостил гостя яблоком. Тот с удовольствием залез к нему на колени и захрустел угощением.
— Я назову тебя Олейро, — решил Гарсиласо, поглаживая зверька по голове одним пальцем.
К ним кто-то приближался. Вскоре из-за деревьев показался Райнеро. Взмокшая рубашка топорщилась, почти вылезши наружу, волосы забраны назад, лицо напряжено. Брат был зол. Это Гарсиласо определял даже по походке. Райнеро увидел его и через сад двинулся прямо к нему. Захотелось слиться со скамейкой. Но Гарсиласо, кажется, ничего такого не сделал?
— Малявка! У меня сбежала приманка… — Брат заметил Олейро и торжествующе хохотнул. — А, так вот же она! Ты нашёл её. Молодец, давай сюда.
Пискнув, Олейро через широкий ворот запрыгнул Гарсиласо под сорочку и прижался к его животу.
— Нет. — Гарсиласо сам не верил, что перечит Райнеро, когда тот в таком настроении. Гарсиласо обнял Олейро под сорочкой, теснее прижимая к себе. Зверёк высунул из-за ворота мордочку и смотрел на Райнеро.
— У тебя сошли синяки, — брат мрачно улыбнулся, — от этого ты так осмелел. Дай сюда приманку, я не шучу.
— Нет. Его зовут Олейро, и он мой. Зачем он тебе?
— Это хорёк для гончих, а не Олейро. Не отбирай у моих собак лакомство!
У Гарсиласо упало сердце. Брат убьёт зверька… Гарсиласо понял, что не отдаст хорька, но как спастись от разгневанного Райнеро? Тот уже нависал над ним, дыша как бык перед атакой. Разве что землю копытом не рыл.
— Он пришёл ко мне, я хочу его оставить… — язык не слушался, поднять на брата глаза было страшно. Гарсиласо втянул голову в плечи, хорёк под сорочкой затих. Чувствовалось, как он дышит, как колотится его маленькое сердечко. Зная, что получит по затылку и от удара едва не слетит со скамейки, Гарсиласо прошептал: — Я не отдам его. — И зажмурился.
Райнеро, схватив его за плечо, рывком поднял на ноги. Другую руку он запустил под ворот сорочки Гарсиласо, нашёл Олейро и выдернул из убежища.
— Ты идёшь со мной! — Старший брат за шиворот тащил младшего. Хорёк в руке негодяя извивался, жалобно пища.