— Оссори, Аддерли, отошли! Аргойл, Далкетт, в сторону, я сказал!!!
Спешившись, Кэдоган подбежал к самой кромке трясины. Едва удостоив взглядом барахтающегося в зелёной мути слизня, он обернулся к драгунам.
— Что вы сейчас сделали? — Он указал пальцем на утопающего. — По вашему я недостаточно искусен в фехтовании и не смогу одолеть слизня сам? Если вы хотели унизить меня перед ним, вы это сделали! Спешиться!
В ярости Айрон-Кэдоган являл страшнейшую из бурь, если бы мог, убивал одним только взглядом. Потемневшие глаза по очереди уничтожали оплошавших подчинённых.
— Оссори, я тебя спрашиваю, я давал приказ наступать?!
— Мы просто не хотели, чтобы ты марал шпагу. — Берни со вздохом выступил из скорбной шеренги драгун. Взглянув на Кэди, он отважился на улыбку. Ярость принца легко усмирить, потому что это всего лишь досада от того, что ему не дали самому завершить начатое… — Посмотри, какие впереди чудные болотца. Слизню там так нравится…
Кэдоган уставился ему в глаза, но Берни не опустил взгляд. Выждав паузу, Кэди не выдержал, нервно усмехнулся и за плечо подвёл побратима к трясине. Яноре пытался выбраться, весьма неуклюже, и, что удивительно, молча. Выходит, бедняге некого звать на помощь, он действительно приехал без свиты по странной прихоти Хенрики?
— Он без свиты, без засады, — прочитал Кэди мысли Берни. У побратимов, у них часто оказывались одни мысли и слова на двоих. Слизень в очередной раз плюхнулся в трясине. Неужели в Блицарде так мало болот, и дурашка не знает, что чем больше барахтается, тем быстрее утонет?
— Не был ли это намёк от Хенрики? Несчастный случай в дороге…
— А-яй-яй, никак мыслишь об убийстве?
— Только предполагаю, — засмеялся Берни.
Кэди хлопнул его по плечу. Затем снял свой плащ и жестом подозвал остальных друзей. Стоимость их плащей показалась бы блицардским дворянчикам целым состоянием, но Кэдоган был выше дрожаний над тратами и для своей Хенни не жалел ничего, даже возможности избавить себя от соперника…
— Глупыш, нельзя так. Хенрика же опечалится, ведь кузен Лари из слизня мигом станет образцовым «несчастненьким». — Кэди подмигнул Берни. Связав полы их плащей, кинул конец ушедшему по грудь в болото слизню. Берни вместе с Энтони ухватились за противоположный конец их «верёвки», Кэди же держался за место узла.
— Не дёргайся! Захлебнёшься. Вытащи руки, хватайся за плащ и держись. Не двигай ногами, убожество, откуда ты такой взялся, затянет же! Хенрика мне за тебя голову оторвёт. Хочешь стать «несчастненьким» посмертно? Нет? Тогда не ной и держись.
Медленно, с трудом, но трясина наконец чавкнула, отпуская жертву. С дерева со свистящим криком сорвалась какая-то крупная птица, пронёсшись над головами драгун, будто с проклятиями исчезла в зарослях. Странно или нет, но без приказа Кэди Лари бы дали утонуть… Что-то внутри недовольно цокало, но так ли ценна жизнь слизня?
— Смотри, Берни, как твой принц просчитался. — Кэдоган рванул в последний раз. Охнув, Лари развалился на мокром мхе. Измученный, в тине с головы до пят, он лежал лицом вниз, зачем-то сжимая руками клочья мха. Его было почти жаль, но без дозволения Кэди Берни бы не решился подать несчастному руки. — Я понятия не имел об этой дороге, а она близко от города, идеальна для прохода армии и вторжения. Нам повезло, что слизень сидел дома…
Запоздалый испуг вдруг забился в висках. После войны в Блицарде многое стало проще, понятнее, привычнее. В том числе смерть. Но сейчас, в эту минуту, могло свершиться убийство, а не поединок в честной борьбе. Ему двадцать, так много и так мало, ведь он до сих пор не уяснил простых вещей… Берни оглянулся на Энтони, тот замер, задумчиво глядя в гущу болота. Друг думал о том же.
Кэдоган уже поднял Лари на ноги, улыбаясь, стряхивал с его плеч шматки тины. Лари стоял, тяжело дыша, так и не проронив не слова. Он только беспокойно вглядывался в лица драгун. Пытался прочесть, что? Берни подошёл к Кэди, и до слуха донёсся шёпот на блицард, адресованный только Лари:
— Больше не вставай у меня на дороге.
Пара глотков, и вино вдруг закончилось. Яноре тоже разочарованно отставил пустую бутылку, оглянулся на стол, но там оставались только огненные закуски всех мастей и початая Оссори бутылка. Одного призывного рыка барса хватило, чтобы в комнату слуга принёсся сразу с несколькими бутылками вина и ежевичницы. Стройный ряд пыльных стеклянных боков радовал глаз.