Редчайшие рукояти мраморного дерева, увенчанные наконечниками-яблоками. Стволы, покрытые затейливым узором насечек из серебра, латуни и кости. На месте колесцового замка располагался стальной цилиндр с множеством круглых отверстий.
Юльхе показала на него тоненьким пальчиком:
— Многозарядные. Новшество, которое придаёт этим пистолетам особую смертоносность. — Пушистые ресницы веерами теней прикрыли глаза: — Свадебный подарок моей королевы вашему принцу. Неподаренный.
Альда нерешительно протянула к пистолетам руки. В сердце честь, в стволах погибель, вспомнился девиз Неистовых драгун.
— Юльхееееее! — грянуло поблизости пистолетным выстрелом.
Девушки схватили друг друга за руки и обернулись, но проём был пуст. Пока пуст, догадалась Альда, взглянув на подругу, которая с хихиканьем принялась отцеплять от связки ключ.
— Найдёшь в углу боковой стены дверцу. Отопрёшь. Попадёшь в официальные покои Кэдогана, а из них — скорее в объятия мужа!
— Юльхе! Юльхе, где ты?! — выкликал его милость Лауритс I Яноре. Он находился не так и близко, вероятно, у спальни королевы, но звучный голос проникал за стены. — Где мой любимый чтец? Выходи и прочти новую надпись!
Альда вытаращила глаза. Ей с самого дня приезда очень хотелось увидеть короля, но слушать, как он в подпитии зазывает возлюбленную…
— Ну, увидимся, моя милая Альдхен. — Юльхе вложила ей в руку ключик, поцеловала в щёку и упорхнула, заперев дверь, которой они вошли в потайную комнату.
— Чёртова Королева Оазисов! — прорычал его милость, должно быть, при виде возлюбленной. Вдали взвился её радостный визг, переходящий во взрывной хохот.
На язык графине Оссори слетелось множество неприличных вопросов. Где эти надписи, которые должна прочесть Юльхе? Несомненно, это метафора, маскирующая что-то отменно непристойное. Что такое оазис? Наверное, нечто ужасно желанное и достопримечательное для Песочных земель. Какой он, Король Жарких Песков, рождённый Севером и правящий им?
Ключ пощекотал ладонь драконьей чешуйкой. Дары жертвенной девы линдворму. Полюбоваться на прощание!
Когда перед взглядом Альды Оссори вновь разлеглись пистолеты, она неожиданно для себя обрушила на них крышку шкатулки и защёлкнула замочки. Настало время дать очаровашкам хозяина.
[1]Так проходит слава земная — ритуальное выражение, утратившее к описываемому времени авторство. Оно произносится на церемонии вступления в сан Главы Прюммеанской церкви, на церемонии коронации монархов и церемонии посвящения в рыцари. Одновременно с его произнесением единожды сжигают клочок ткани, символизирующей часть рясы св. Прюмме, показывая, как изменчиво и тленно всё земное. Формально имеет ограниченный круг употребления.
Глава 32
Блицард
Хильма
Ангелы обитают в Солнечном царстве, кладя своё бытие на алтарь служения Пречистой Деве. Однако его ангел упал на землю и поселился в королевском дворце Сегне, чтобы служить верой и правдой новому королю. Вероятно, святыми деяниями неземных созданий нынче не дозваться, и с куда большей охотой те сходят к вершителям грязных, кровавых дел. Принц-бастард же, хоть и почитался кошмаром на родине, здесь мог рассчитывать только на нечаянное касание пальцев ангела. Милостыню. И встречу. Ещё одну, которую он собирался во что бы то ни стало сделать удачнее первой.
Райнеро Рекенья-и-Яльте переступил с ноги на ногу, которых давно не чувствовал. Подул себе на руки, зажатые мехом перчаток, но толку-то, коль скоро юг не учил своих уроженцев выдыхать из лёгких солнечный жар. Зато перед глазами воспарило белое облачко, и придать ему очертания ангельской, украшенной косами головки, было сущий пустяк.
День давно перешёл в вечер, а уж тот сразу вывел на прогулку луну. Те дороги, которыми прогуливалась круглобокая красотка, единственные находились выше, чем Сегне. Дворец был выстроен на вершине потухшего вулкана, высясь над землёй примерно пассо на сто. Райнеро Рекенья-и-Яльте провёл вблизи его вдосталь времени, невольно изучив все имеющиеся к Сегне подходы, разделив по роду занятий сегодняшних визитёров и даже проследив смену караула на галерее барбакана. Дворцовая охрана носила сабли с расширяющимся книзу лезвием. Движения восхищали ловкостью, естественностью и экономностью, как если бы охранники переняли их у барса, вышитого на их плащах. В Сегне слетались бесконечные чиновники. Представители гильдий. И, кажется, цвет местного селянства, мнущий ручищами бока огромных корзин. Не иначе, спешили накормить своего «Ларса» местной едой, чтоб не занедужил — от песочных-то яств. Наконец, подход в Сегне был всего один — со стороны эспланады. Широкая, мощёная камнем, она пролегала между скалой и кучковавшимися у подножия домами, выступала своеобразным мостом между городом и резиденцией, между простыми смертными и королями, у которых на службе ангелы.