— Ты омерзителен, — она сдержала пощёчину. Ударила словом, поступком. Вырвалась из его рук и исчезла среди меняющихся партнёрами пар. Должно быть, и мужа на псину-любовника она сменила с такой же лёгкостью.
Увернувшись от лапок чьей-то наверняка лучшей жены, Берни шатнулся к столам с закусками. Если бы было позволено, он бы медведем рычал, громил и топтал, но граф Оссори лишь с силой сжал ножку кубка. Выпитое обогрело глотку. Он даже не понял, что выпил. Да и разве запьёшь такое?! Перед глазами так и стояла его Альда, маленькая, хрупкая, глупая Альда, с бесстыдством подпускающая к себе мессира Чь. Куда псине до приличий, ухаживаний, наверняка грубо задрал ей юбки прямо на столе. А дурёха решила, что так и надо, откуда ей узнать иное обращение! От нового глотка Берни закашлялся. Это, что, ежевичница? Из какого кувшина? Её надо повторить… А как псина пил его жену? Так же жадно, захлёбываясь? А она обнимала его ножками, жалась к нему, звала Ричччард, позабыв имя мужа… Где они это делали? Стол? Кресло? То странное «осадное» орудие в форме колеса?
Неведомо зачем Берни окинул взглядом зал. Празднество, огни, дракон обвил люстру как великое сокровище. Знал бы Кэди, что их дракону в этом дворце оставили стеречь лишь охапку огней под потолком. Цветной вихрь танцующих, где уж отличить блеск порочного золота. Ещё и кубок из-под руки куда-то исчез. Развестись с ней, развестись, супружеская измена — веский довод, и возьмёт он её на себя, а Альда пусть будет счастлива. Он всё равно не жилец… Странно, граф Оссори всегда считал, что девица Уайлс достойна войти в его семью. Стать графиней Оссори. Выходит, ошибался, и той смешной золотоволосой девочке из детства куда милее пёс в ногах, чем медведь-защитник? На языке противно закислило. Берни с удивлением уставился на кубок. И что он успел сюда плеснуть?
— Кхм.
Оссори бестолково завертел головой. Кислятина в последний раз лизнула нёбо. Найти бы опять ежевичницу…
— Кха-кхм, — на этот раз источник звука сам себя обнаружил: на Оссори уставился один из «барсов» Яноре, такой же хорошо сложенный и белобрысый. Придворный наряд из серых и чёрных тканей не особо-то придал ему светскости и оживил, на его месте с тем же успехом могло стоять изваяние, выдолбленное из камня. Однако он пошевелился: вперился в Оссори довольно большими, глубоко посаженными глазами и скрестил на груди руки. Выждав паузу, Берни пожал плечами, наполнил кубок, отсалютовал им хмыкающему камню и залпом осушил. Пиво загорчило, пена щекотнула нос. Не иначе, каменюка напакостил.
Взвизгнули дудки, затренькали лютни. Новый танец. Оссори без особой надежды обернулся к танцующим. Альда проплыла мимо в нахальной хватке разодетого в голубое дворянчика. Берни не запустил в него кубком только потому, что на этот раз по запаху чуял — ежевичница.
— Доброго вечера, граф.
— Доброго, — Оссори не глядя отсалютовал кому-то там кубком. Отпил. Альда кружилась в танце, и по правилам уже перешла к третьему кавалеру. С какой охотой её увлекали в новый круг по залу! Графиню Оссори! Она вела себя как радостная бордельная девка! Уйти бы отсюда, скрыться, уехать, сейчас!
— Как вам бал, Оссори? В нашу последнюю беседу вы обмолвились, что будете совсем не против… Но вы не танцуете.
— Медведь с утра ноги оттопт… — Берни прикусил язык. Рядом стоял Лауритс Яноре. За его правым плечом вырос хмыкающий камень. Так каменюка, что, к королю просил подойти? «Барсам» при поступлении на службу языки отрезают? — Ваше величество. — Берни отвесил поклон. Ежевичница опасно плеснулась, чтобы не пролилась, он отпил.
— Я не был до конца откровенен с тобой, Оссори.
— Да, ваша милость? — Дьявольщина, да сколько можно?! Альда смеялась усатому «барсу»! Она, что, только мужа награждала льдом вместо улыбок? А как она хихикала над шуточками Рейнольта, конечно хихикала, ведь они были о рогатом муженьке!
— Обилие ковки на мосту — не единственная моя неприятность.
— Вооот как, ваша милость… — Ежевичница всё равно выплеснулась за края кубка. Развод. Да, Развод. Так будет лучше. Для всех лучше. Брак не удался, но полк еще можно воссоздать. А потом он встретится с Кэди. Не так и плохо звучит…
— Да что это я, в самом деле, слизень погиб в песках… В Андрийской провинции мятеж, и мне нужен твой талант полководца.
Конечно, талант полководца… Так талантливо губит полки только он… Стоп.
— Ваша милость? Что-о вы сказали?! — от ежевичницы запершило в горле, Оссори закашлялся. — Меня? Вы верно помните мой последний бой — в Лавесноре? Он вышел несколько…
— Разгромным. Но это не отменяет твоих прошлых полководческих успехов. — Король заговорщицки улыбался в усы, такой улыбки Оссори у него ещё не видел. Должно быть, именно так он улыбался перед тем, как взять очередной песочный город.