— Чем же хочет быть полезен юный воин своей стране? — сложив руки на груди, Лауритс дружелюбно улыбался провинциальчику. Берни не сомневался, после того, как король на глазах придворных облапал юбки Юлианы, он хоть сейчас назначит «юного воина» офицером дворцовой стражи.
Провинциальчик закусил губы, как улыбку прятал. Берни вгляделся в этого разодетого в чёрное Рагнара, что-то неприятно тюкнуло в темечке, напоминая, подсказывая, но мысль никак не удавалось поймать.
— По правде говоря, это вы были бы полезны мне. Но уверяю, через некоторое время уже я смогу помочь вам, и во многом. — Наглец поднял на короля глаза цвета оледеневшей, северной зелени, так что же не давало покоя? — Вы не могли бы отослать посторонних, ваша милость? Этот разговор касается только нашей семьи.
— Как-как? Нашей… семьи? — Брови Лауритса поползли вверх. Берни хотел положить руку на эфес, забыв, что не прихватил на бал шпаги. — Вы имеете в виду Блицард? Мои подданные дороги мне как родные, но…
— Семьи Яльте, дядюшка. Так можем мы поговорить наедине? — Спятивший провинциал смотрел королю в глаза не отрываясь.
К чести Лауритса, он не поднял убогого на смех, только снисходительно улыбнулся в усы и покачал головой. Неужели Юлиана не заметила безумия родича? Берни оглянулся на то место, куда отошла статс-дама, но той и след простыл.
— Ну что вы, племянник, говорите прямо здесь и не таясь, у меня нет тайн от этих людей. — Лауритс по очереди кивнул на Берни и на каменюку, что не только выступил вперёд, но и открыто взялся за рукоять сабли. — Что за дело?
— Дело Яльте к Яльте, — уверенно произнёс несчастный, заложив руки за спину.
— Кто же тут Яльте? — Король больше не улыбался, в его голосе звенела угроза.
— Я Рагнар Рекенья-и-Яльте, ваш племянник, сын королевы Эскарлоты Дианы Яльте. — понизил голос новоявленный принц. Эскарлотец, ну конечно! Берни едва не хлопнул себя по лбу, он перевидал столько вороньих «морд», как же после такого можно не отличить приличного человека от «воронёнка»? Хотя бы и с примесью северной крови, только что-то не особо она сейчас выручает, а? — За проступок, в котором нет моей вины, мне пришлось бежать от немилости короля Эскарлоты сюда, на родину моей матери. Я буду благодарен, если мой родной дядюшка не откажет мне в личном разговоре. Я не хочу омрачать ваш праздник, но дело не может ждать. — Принц ли, безумец ли, он покаянно опустил глаза и ждал королевского решения.
Берни ожидал чего угодно — смеха, оклика стражи, ругани — но не вялых хлопков в ладоши. Лауритс аплодировал, не спуская глаз с «племянника».
— Прекрасное представление, прекрасное. Но я вынужден вас огорчить. Время «несчастненьких» здесь закончилось вместе с правлением королевы Хенрики. Она бы, бесспорно, пришла в восторг. Но я вижу перед собой изгоя, которого погонят пинками, если он не попросит прощения и сам не выйдет вон.
У «несчастненького» оказались довольно большие глаза, по крайней мере округлил он их очень старательно. Опасности несчастный не представлял никакой. Берни почти жалел его, даже каменюка перестал ласкать саблю и просто нахмурил белесые брови.
— Вы мне не верите? Я наследный принц Эскарлоты, и, если говорить открыто, то мне нужна ваша помощь только с тем, чтобы набрать армию. Матушка писала королеве Хенрике, она присылала мои портреты, найдите же их, чтобы удостовериться в том, кто перед вами. Неужели Яльте не узнает Яльте? У нас огненные сердца, пока мы вместе, для нас нет страха, ну же, дядюшка! — Не «несчастненький», самоубийца, от возбуждения сжал руки в кулаки, приблизился к королю, всем видом умоляя всмотреться ему в лицо.
Лауритс Яноре подошёл к нему вплотную. Он оказался ниже самозванца буквально на пару ний, но именно самозванец едва заметно вздрогнул и потерял в бравости, когда голос короля зазвучал барсьим предупреждающим рыком:
— Вы бастард или самозванец, уже вам решать, что хуже. Самозванца я выгоню вон, бастарда сдам прямо в руки его земляку, который давеча предупредил меня о нашествиях принцев из Эскарлоты. Так кто же вы?
Назвавшийся Рагнаром сопел так, что раздувались ноздри, шея и щёки краснели, но не от стыда — от гнева.
— Я Яльте! — наконец рыкнул он.
— Ты самозванец, выдающий себя за бастарда. Положение незавидное. Убирайся.
— Ты Яльте, ты не можешь так поступить! Родная кровь да отзовётся, Яльте всегда услышат её!
Лауритс зачем-то схватил себя за предплечье, сожмурился, резко отдёрнул руку.
— Вон, я сказал!
Развернувшись, самозванец за несколько шагов оказался у дверей и пропал за ними чёрной тенью. Берни тряхнул головой, снова услышал музыку и гомон танцующих. Пока этот Рагнар торчал здесь, их всех будто колпаком накрыло. Был ли он эскарлотцем? Эскарлотцем, который говорит на блицард как на родном? Берни уже не в чём не мог быть уверен.