Лауритс открыл глаза, потёр переносицу и повернулся к Берни и каменюке.
— Зачем я его отпустил? — спросил он явно самого себя. — Стража! Догнать и схватить того юношу! Не хватало только бунтующих самозванцев. А ты-то куда! — Король за рукав поймал рванувшего к дверям каменюку. — Ты сегодня отдыхаешь, Раппольтейн, этот приказ не обсуждается. Да, Оссори, это Грегеш Раппольтейн, мой друг и капитан блицардского состава твоей осадной армии. Познакомьтесь, вам ещё стены андрийской столицы вместе штурмовать. А я пойду… пойду. Веселиться, Раппольтейн! Ещё увидимся, главнокомандующий Оссори.
Кажется, то, что отразилось на лице камня по имени Грегеш Раппольтейн, можно было счесть удивлением. Он проводил глазами своего короля, вышедшего в другие двери, и уставился на Берни. От его внимания делалось тоскливо. Берни взял у каменюки свой кубок и с донышка вылакал ежевичницу. Поверх кубка Берни пробежался взглядом по рядам танцующих, но порочного золота не увидел.
Глава 36
Блицард
Эмериский тракт
Тётушка называла слуг канцлера Эскарлоты Громилой, Цаплей и Ангелочком, Гарсиласо же дал им иное имя — головорезы. Трое головорезов, а Донмигель их предводитель. Снова и снова Гарсиласо вспоминал последний раз, когда видел его, вспоминал каждое слово любимого воспитателя, друга, но отыскать во взглядах и словах хотя бы намёк на предательство не получалось. Как Мигель ви Ита мог так поступить? С отцом, с Гарсиласо? Он был верен Райнеро, тогда и сейчас, всегда, вот и всё. Никчёмного младшего принца не убила Розамунда Морено, но убил бы канцлер, не вмешайся тётушка. Эта истина была страшной, от неё холодели ладони и сжимало слезами горло, но её приходилось принять.
— О чём думает мой мальчик?
Гарсиласо позволил тётушке погладить его по голове, не отстранился, когда она поцеловала в макушку. Как никогда ему хотелось сжаться на этом подоконнике в комочек, с головой укутаться в одеяло и смотреть в снежную даль, позволяя мыслям клубиться, жалить, но расставлять такие сложные вещи по местам. Но Хенрика же хотела обнимать племянника, называть его ласковыми словами и шептать на ухо всякий вздор о том, что всё будет хорошо. Он сам виноват, расплакался от испуга в карете, уснул у неё на руках… Ласка была непривычна, чужда, и сейчас её было так много, что от неё хотелось спрятаться.
— Я думаю о дороге. Мы скоро уедем? — соврал Гарсиласо. Не отвечать же тёте, что он рассуждает, где и как Донмигель убил бы его. А может и не он сам, скорее всего, он бы поручил такое важное дело своим головорезам. Гарсиласо плотнее прижал колени к груди, провёл рукой по холодному, запотевшему стеклу. Маленькое окно пропускало сквозняк, он чувствовал его, когда подносил ладонь к раме.
— Скоро, родной, — тётушка обняла его за плечи, прижала к себе.
— Они же ждут распоряжений Донмигеля, да? — Гарсиласо вскинул голову, посмотрел на тётушку. Она вздохнула, положила подбородок ему на голову, начала тихонько покачивать.
— Я не знаю, Салисьо. Но даже если это так, ты не должен бояться, помнишь? Яльте обращают мечи врагов против них.
— Помню… — с языка рвались вопросы, но задавать их не было смысла. Как они будут защищаться? И будут ли? Как убегут? И когда? Хенрика не отвечала на эти вопросы, Гарсиласо видел, как ей сложно что-то говорить ему на это. Они просто чего-то ждали. Чего? Эта гостиница держала их у себя уже два дня, за это время Гарсиласо изучил их с тётушкой комнату так, что знал, какие половицы скрипят, как долго горит без новых дров очаг и сколько гвоздей вбито в дно сундука, чтобы постояльцы его не двигали.
Он ткнулся замёрзшим носов в складки одеяла, тётушка перехватила его руку, сжала в своих руках. У неё белая как снег кожа, тонкие, хрупкие пальцы, узкие ладони. Ручки куклы, которую хранил у себя Райнеро. Руки Гарсиласо меньше тётушкиных, но смуглее, солнце ещё не оставило его кожу.
— Ты замёрз. Идём, укутаю тебя в свой плащ. — Хенрика потянула его за руку, пришлось спрыгнуть с подоконника.
— Нет, не нужно, у меня есть свой.
— Мой больше и теплее! Видишь, какой мех? — Тётушка засмеялась, взяла свой плащ с сундука, погладила почти белый, с жёлтыми подпалами, волчий мех.
— Это плащ госпожи Дианы… — Гарсиласо отвёл взгляд. Следовало молчать и позволить Хенрике делать то, что она хочет, но Гарсиласо не смог себя пересилить.