— Вы сказали «нам»? Рамиро, я ценю вашу помощь, но вы не обязаны…
— Я не оставлю тебя, к тому же теперь я и сам… — он запнулся, обернулся на тела убитых. Ясно, бывший маршал хочет спешиться и оттащить тела солдат с дороги, но запрещает себе это. Боится новой погони? Или знает, что она будет.
— Рамиро, вы лукавите. Франциско приказал схватить вас и раньше, почему?
— Я подвёл его. — Куэрво мельком посмотрел на принца Рекенья и тут же отвёл глаза. — Куда ты собирался ехать?
— Никуда, я ждал. Но, кажется, ждать мне больше некого…
— Если ты о Сезаре, то в последний раз я видел его прошлой ночью. У нас в особняке. Сейчас он во дворце, и я не думаю, что ему дозволят сделать хоть шаг без ведома короля. — Рамиро стянул с рук пропитанные кровью кожаные перчатки, подставил ладони дождю, смыл кровь с лица.
— Как бы то ни было, я просто не могу больше здесь оставаться. — Райнеро старался не думать о друге. Сейчас Сезару он не поможет, никому не поможет, только себе.
— Тогда едем в Блицард. — Рамиро устремил взгляд на Амплиольские горы. За ними лежал Блаутур, ощерившийся по южной границе армией. Миновать предел будет трудно, но если суметь, то Блицард распахнёт беглецам свои просторы. Северная, холодная родина матери, земля, на которой он никогда не был.
— Ты мог бы обратиться к королеве Хенрике, твоей тётушке, но она отреклась от трона, и я не думаю, что договориться с новым королём Лауритсем будет легче. — Рамиро погладил кобылу по гриве. — Едем в графство А́гне.
— А кто он, граф Агне?
— Это… я. Этот титул мне дала королева Диана, позже я расскажу тебе… позже. — Рамиро поджал губы, чуть качнул корпусом, кобыла послушно перешла на рысь. Ему было больно от смерти королевы, но почему он скрывал? Неприятное чувство чавкнуло в затылке, но Райнеро отмахнулся.
— Маршал! Почему вы помогаете мне?
— Это мой долг, ты же мой… принц… В прошлом воспитанник. Мне не всё равно, Райнерито. Я не оставлю тебя.
Глава 8
Бли́цард
Рю́нкль
Её величество Хенри́ка Первая Я́льте вооружилась пером и накинулась на бумагу, словно обуянный вдохновением рифмоплёт.
«Дражайший кузен! Вам не заполучить меня в жёны, хотя бы тысячу лет пытайтесь.
Причина первая: моё сердце по сей день пребывает в могиле того, кто был уготован мне в мужья Предвечным, а то, что отдано мёртвым, не пристало передаривать живым.
Причина вторая: вы — невежественный лесоруб.
В Бли́цардском королевстве найдутся сотни тысяч мужчин, готовых рубить мечом во имя своей королевы. Из чего следует, что Ваши военные походы по землям Восточной Петли не делают Вас в моих глазах единственным и непревзойдённым. Чтобы добиться от меня ответных чувств, Вам стоило не складывать к моим ногам награбленные трофеи, а сберечь и приумножить мои начинания. Так-то Вы благодарите меня за корону, которую я совлекла себя с тем, чтобы надеть на Вас? Так-то Вы надеетесь вызвать любовный отклик в моём разбитом, измученном сердце?
Знаете же, что оно обливается кровью! Ваши варварские действия привели к тому, что я не только в венчальном уборе не пойду с Вами под руку к образу св. Прюмме́, но и не возложу корону на Вашу скудоумную голову.
Преисполненная по отношению к Вам
глубочайшим разочарованием Хенрика Яльте.
Писано в ноябре 1526 года от Пришествия Блозианской Девы».
Посыпая песком стаю чернильных птиц, резвящихся во весь бумажный простор, Хенри́ка грешным делом посетовала на песчаные бури, что оказались слабее, нежели у кузена воля к жизни, победе. Когда четыре года назад по Полукругу разнёсся призыв пойти войной на язычников, выкрикнутый Его Святейшеством во всю мощь солдатских лёгких, Хенрика явила себя вернейшей дочерью Прюммеанской Церкви. Серебряные сутаны были счастливы заполучить в предводители Священного похода кузена королевы с небольшим войском в придачу. Сроду не водивший армий, кузен вдохновился и пообещал вернуться с победой. Хенрика, в свою очередь, посулила ему наивысшую из наград. Влюблённый дурень обращал язычников четыре года, но по возвращении кузина и не подумала вознаградить его известным способом. Изменница своему слову? Ну что вы. Не её вина, что Ла́уритс Я́норе посчитал наградой её саму. Лично Её величество подразумевала корону Бли́царда.