Из волнений о пока ещё далёкой весне Гарсиласо выдернул женский возглас. Он почти подскочил на скамейке, захлопнул томик сонетов, будто читал запрещённую церковью книгу. Розамунда Морено гневно отчитывала кого-то в кабинете отца, этот высокий прохладный голос не спутать ни с каким другим.
— … на грани смертельной глупости! Вы слишком мягкосердечны, герцог.
Гарсиласо отложил книгу. Что ж, сегодня он так долго молил Пречистую Деву об отпущении грехов, что этот грешок она ему точно простит. Принц придвинул скамейку к стене, забрался на неё с ногами и припал к отделанному медным ободком глазку. Металл холодил веко, сквозь чуть помутневшее стекло проступили фигуры трёх людей в чёрных траурных одеяниях. Их обступал серый монолит комнатных стен, угрюмость которого ни скрасила ни мебель красного дерева, ни тапестри, ни королевский герб над креслом короля Франциско.
— Сеньора, общение с вами исцеляет этот мой недуг, — от баритона Донмигеля равно сходили с ума и придворные дамы госпожи Дианы, и кухарки, а нахождение по правую руку короля делало его первым человеком в королевстве. — Сами видите, доказательств у нас нет и взять их неоткуда, Котронэ упёрся, и ничто не заставит его запеть по-другому. Ну, не пытать же его.
— Довольно! — Франциско Рекенья, король Эскарлоты и Апаресиды, восседал в кресле, широко расставив толстые ноги, сжав сардельками пальцев подлокотники в форме вороньих голов, выставив вперёд голову с жёсткой чернющей гривой. При его виде Гарсиласо вспоминал хроники о вожде полудиких племён, объединившем те в Эскарлотское королевство. Вождь с аппетитом вгрызался в сырое, ещё дымящееся сердце, и сбрасывал врагов в яму со змеями. — Что доносят отряды, Мигель?
Канцлер Эскарлоты чуть наклонился в сторону донны Розамунды Морено, обратил к ней длинный, немедля отбросивший тень нос, будто чего-то от неё ожидая.
— Насмотрелись на Котронэ в его фиглярстве? — Розамунда Морено за раз нарушала несколько правил тексиса для эскарлотских дам: говорила со странной неторопливостью, держалась с возмутительной вольностью. Она занимала привычное место слева от королевского кресла, положив бледную руку на край округлой спинки. Гребень в её мантилье на целый палец превышал дозволенную высоту, а рука в любой миг была готова забраться на громаду плеча короля Франциско. Госпожа Диана её ненавидела. — Отчитайтесь перед королём в сводках от поисковых отрядов.
— Отряд, что выехал за Райнеро Яльте через Апельсинные ворота, бесследно исчез. Вероятно, стал жертвой блаутурских разъездов. Три отряда патрулируют выезды внутрь страны. — Канцлер завёл руки за спину и согнул их в локтях, на которых протёрся чёрный бархат колета. И почудилось, что круги под близко посаженными глазами проступили ещё явственней, нос заострился, согнулся клювом, по обыкновению подхватывая настроение хозяина. Сейчас это был совсем не тот Донмигель, у которого для младшего принца всегда находились леденец и доброе слово. Гарсиласо видел перед собой знатного дона, что служил у короля около десяти лет, пройдя за это время путь от воспитателя принцев до великого канцлера, и к тридцати пяти годам имел абсолютно всё, о чём можно было мечтать. Теперь же то, что он делал во имя Эскарлоты, могло пойти прахом. Ведь он своими руками взрастил сатану, не учуял столь внушительным носом запах неверной крови. — Я отписал в столицу герцогу ви Ампурия. Наместник узнает то же, что и другие: ваше величество повздорило с престолонаследником, и своенравный принц спешно уехал из Айруэлы в неизвестном направлении. В случае появления его высочества в столице герцогу ви Ампурия предписано задержать его и поместить в башне святой Эухении.
— Юлишь, Ита! — король Франциско обрушил кулак на воронью голову.
Канцлер не побоялся наклониться к его величеству, и Гарсиласо пришлось напрячь слух, чтобы расслышать его:
— На главной площади в деревеньке Нарреха были найдены мёртвыми шестеро солдат из городского гарнизона, которые составляли отряд герцога ви Куэрво. Мои люди, прочёсывая окрестности, подобрались к самым горам. Ваш приказ — и они заберутся ещё дальше. Вступим в переговоры с Блаутуром, если окажется, что беглецы восполь… — остаток реплики погас в раскате рёва, что испустил дважды обманутый король.