— Боюсь, узнай ты о причине моего гонения, благодарностей поубавится. — Герцог ви Куэрво нагнул нечёсаную голову, губы дрогнули в грустной улыбке.
— О чём вы? — спросил Райнеро с деланным безразличием. Рассеянно потрепал Марсио по гриве, но тревожное предчувствие уже вовсю выло в душу. В чём мог провиниться бывший маршал? Райнеро не переставал об этом думать. Догадка мучила его, такая невероятная, но теперь… Почему Райнеро должен утратить чувство благодарности? Почему Куэрво оказался в опале той же ночью, что и принц? Потому что королева на исповеди назвала два имени…
Ветер гулял по реке непуганым забиякой. Сначала он срывал капюшон, сдирал с принца Рекенья и без того лёгкий плащ, потом толкал в спину, хлеща по мокрым волосам. Райнеро устал бороться с плащом и скинул капюшон, дав ветру волю. Обратил взгляд к Рамиро, не сводящего с него глаз. Лицо бледно, но только ли от качки? Стало тошно.
— Это было тайной, большой тайной. — Куэрво отвернулся, облокотился о планшир. — И Диана унесла бы её в могилу, если бы её бедная душа не устрашилась смерти в последний миг. Ты знаешь, я твой крёстный отец. Теперь знай, что я и…
Словно лента мулеты легла на глаза. Бастард налетел на отца разъярённым быком, и бортик парома не стал ему преградой. Рамиро глупо сгрёб руками воздух, повалился за борт, и Райнеро тоже не почуял под ногами земли. Колет натянулся книзу, то была хватка папочки, голый угрюмый берег кувыркнулся перед глазами, и ледяная вода сперва ошпарила, а потом сковала, как кандалами. Где верх? Где низ? Мутная— сажа и плесень — вода сорвала с глаз алую пелену и влилась в них сама.
Райнеро старался выпутаться из сковавшего руки и ноги плаща, но фибула давила под горло, а сапоги и шпага стали ему якорем. Лёгкие стиснуло, Райнеро извернулся, из горла вырвались пузыри воздуха, в рот и нос хлынула вода. Резкий толчок откуда-то сверху, рывок, вверх, спасительный глоток воздуха. Бастард судорожно вцепился в вытащившую его руку. Можно ли напиться воздухом? Да!
Глаза саднило от воды, Райнеро потёр их, тряхнул головой, не переставая жадно пить воздух. Куэрво! Райнеро отпрянул, но тот снова схватил его одной рукой, второй же продолжил грести к парому. Паромщик остановил свой «плот», оно и понятно, отплыли они недалеко, Райнеро даже отсюда слышал угрожающее ржание Марсио.
— Ты! Скотина! — Принц Рекенья дёрнулся, бесполезно, новоявленный отец держал крепко. Волочит его за собой, как не способного плавать щенка! Но одежда и шпага тянули вниз. Одной рукой пришлось уцепиться за плечо Куэрво, второй помогать грести. Паромщик кинул с борта канат, забелевший змеёй в мутной воде.
— Какого дьявола ты заявил об отцовстве сейчас?! Думал, я утоплюсь с горя?! — Куэрво на него даже не оглянулся, сосредоточенное, безучастное лицо бесило ещё сильнее. — Молчал всю дорогу, а теперь на тебе, правда вырвалась вместе с рвотой?! Раз мать не смогла умереть с этой тайной, решил сделать это за неё?! Скотина! Ублюдок! Как! Ты! Посмел! Королеву!!!
Волна накрыла с головой, Райнеро заглотнул мутной пакости, закашлялся. Показалось, или Куэрво хохотнул? Нет, только перехватил его подмышку, отфыркиваясь от воды. Захлебнулся бы, так нет, тащит своего бастарда.
— Каждый день рядом с тобой я корил себя за подозрения! Я был благодарен! А следовало заколоть тебя прямо там, вместе с солдатами, ведь это ты, ты виноват во всём этом!
Куэрво ухватился за канат, подтянулся, одним рывком подтолкнул Райнеро вперёд. Верёвка резала руки, покрытый илом бок парома скользил под подошвами, плащ тянул вниз, душил, но бастард справился с честью. Скорее всего. На настил парома он плюхнулся выброшенной на берег медузой.
Следом грянул уверенный удар, шаги по палубе, Куэрво был сама грация. Марсио вопил как никогда. Паромщика не было видно. Копыта Марсио нашли беднягу или тот успел выпрыгнуть за борт и уже доплыл до берега? Райнеро с трудом приподнял голову. Палубу шатнуло, но он застал главное: джериб привязан, а паромщик поднимает якорь. Красноносый старик в линялой зелёной накидке косился на Марсио и без устали осенял себя прюммеанским знамением.