— Что вас покалечило? — девица Уайлс попыталась сгладить собственную невнимательность, как ранее Рональд — грубость.
— Ворон клюнул.
Следующие слова, которые они сказали друг другу, были словами согласия сочетаться браком.
К концу бала, который Рональд Оссори давал в своём особняке и который почтил своим присутствием его величество Лоутеан Первый Нейдреборн, графиня Оссори думала лишь об одном. Притом, думала с ужасом.
Облако постели под золотистым балдахином пугало её до дрожи в коленках. Она сидела на краешке, уперев ступни в прохладный приступок, когда в дверях появился Рональд. Ему помогли снять колет. Но всё прочее, видимо, доверили ей.
— Альда Оссори, графиня Уэйкшор, — он произнёс это с такой лёгкостью, словно она приняла имя его семьи десятилетия назад, — я понимаю, кто я для вас. Однако нелюбимый муж — это ещё не насильник. Полагаю, я найду в вас союзника, если предложу повременить?
Вероятно, он предлагал отсрочку брачной ночи, потому что его «клюнул ворон». Это доставляло ему гораздо больше неудобств, чем он показывал.
— Всем сердцем надеюсь, что вы быстро оправитесь, — Альда прикрыла облегчение приличествующей случаю репликой.
К её удивлению новоиспечённый супруг насупился, упёр кулак здоровой руки в бок.
— Дьявольщина! Мессира, да вы меня оскорбляете! — И вдруг две вертикальных морщинки между бровей исчезли, глаза посмотрели мягче, теплее. — До любви, Альда. Я предлагаю повременить до любви.
Когда он ушёл, закрыв за собой двери, графиня Оссори по детской привычке возвела вокруг себя сугроб из одеяла и задумалась. Не то Рональд проявил высшей степени благородство, не то унизил её.
Альда открыла ближайшую на эмалевом туалетном столике шкатулку и не глядя положила в неё кольцо. Перебросила волосы на правое плечо, светлые пряди привычно легли одна к другой, но Альда медлила звать камеристку и заплетаться, одеваться, представать пред Рональдом… К четвёртому году брака граф Оссори совершил всё возможное, чтобы его былое благородство забылось, покрылось налётом оскорбительных дел. Но вчерашняя безобразная сцена стала верхом несчастливого брака. Досель он ни разу не посягал на Альду как муж. Напротив, всячески показывал, сколь мало жена интересует его. Но вот он грубо вырывает её из сна, где ей было чуть менее одиноко, чем наяву. Дыша перегаром, надвигается на неё медведем, шало блестит глазами, мешает требования с пьяными исповедями…
Альда и не предполагала в себе такой строптивости. Ночью она казалась себе героиней, балладным образом, но утром увидела себя непослушной женой. По блаутурским законам, нашептанным церковью, подобных жён дозволялось «вразумить» кулаком, розгами, угрозой развода, коль скоро брак не был консумирован или оказался бездетен. Берни бы никогда не принял ни одной меры наказания, убеждала себя Альда. Но опасения удерживали её на пуфике перед туалетным столиком. Он был в своём праве, а она отчасти виновата перед ним. Графиня Оссори должна стать сносной женой хотя бы на час, нет, на утро.
Альда поправила сползшую с плеча сорочку и поспешила собирать мужа на войну.
Альда и Рональд больше не были детьми, но каждый в фамильном особняке Оссори устроил себе «крепость на дереве». Из просторного зала, где, словно веники в чулане, были свалены книги с Полукруга и Восточной Петли, Альда создала скромную библиотеку. Единственное место в доме, которое она приняла в безраздельное владение.
Рональд же отвёл душу, обустраивая себе оружейную. Берлога, называла её Альда, поскольку располагалась та на подземном этаже, и Рональд проводил там довольно много времени. Когда не находился при дворе. Когда не гулял по кабакам и борделям.
Холод ступеней просачивался сквозь домашние туфельки на гусином пуху, руки мерзли, сколько ни укрывай их рукавами капоты. Альда усмехнулась, муж не оценит ни малой жертвы, ни великой. Блики свеч в настенных подсвечниках хороводили по отштукатуренным стенам. Альда ускорила шаг, подбирая слова в своё оправдание. Только бы вокруг него не крутился выводок слуг и, что хуже, его офицеров….
Вот и всё, она под аркой, за которой открывается больше, чем оружейная — целый мир высоких мужских забав. Безголовики разрешали маленькой Альде Уайлс ходить за ними по пятам, иной раз брали в игру… Привычка оказалась более жизнестойкой, чем их дружба. Альда нередко приходила в оружейную, пока Рональд добывал ратную славу себе и заодно королевству. Ей было приятно знать, что супруг, пусть грубиян и дурак, с лёгкостью носит доспех и управляется со шпагой, саблей, пистолетом… Пожалуй, оружейная оставалась единственным местом, где Альда вспоминала о его достоинствах.