Рейнольт выпрямился, сложил руки за спину, чуть опустил голову. Лоутеан волен не любить Альду Уайлс, но встать между ними Дисглейрио ему не позволит. Отказ? Что ж, разбойник ему разве что посмеётся.
— Во-первых, эта женщина очаровывает лучших людей моего королевства и губит их. Во-вторых, это ради неё самой. — Лоутеан поднял на Дисглейрио взгляд, быстро отвёл, покачал головой, не осуждая, скорее сожалея. — Ночи супругов не должны быть насилием, Дисглейрио. Я не могу обречь Альду Уайлс на такое… Она не далась тебе, так что оставь её. Не смей. Если увижу её с тобой, она отправится в монастырь. Или на плаху, вслед за законным супругом. Ты понял меня?
— Да, ваше величество, — Рейнольт не помнил, чтобы подчинялся так. Не подчиняясь. Он действительно швырнёт Оссори к ногам короля, но Альда…
— Отправляйся за Оссори завтрашним утром.
Лоутеан рассеянно оглянулся, провёл рукой по волосам, покрасневшие глаза утратили гневную серость. Снова потухли. Король взял гравюру, сел с ней в кресло, осторожно провёл рукой по фигурке жены. Заговорил срывающимся шёпотом, не отрывая взгляда от картины:
— Она говорила, я приручил зверя в тебе. Дикого пса. Так докажи это. Не встань на путь обезглавленного дракона.
Рейнольт кивнул, отдал честь. Дикий пёс щёлкнул на хозяина клыками.
Натянуто скрипнув, дверь поддалась. Сколько не ходили этим коридором, не тревожили пыль на ступенях? Этим тайным ходом драгуны пользовались редко даже при жизни Айрона-Кэдогана, но Берни хорошо помнил каждый поворот. Кэди задумал этот ход, насмотревшись на норы, подземные тоннели в каком-то блицардском городе. Начинаясь в подземелье Птичьего замка, ход тянулся под землёй и сообщался с ходами Кэди в Элисийском дворце. Проникнуть в Птичий оказалось несложно. При жизни Кэдогана в Птичьем, бывшем королевском замке, размещался драгунский полк, и пусть после гибели предводителя замок затопило, и пришлось выстроить казармы, в уцелевших покоях жил с семьей комендант. Он отлично знал прежнего Рональда Оссори, предводителя Неистовых драгун, «кузена Берни», и, похоже, ещё не слышал о ничтожном дезертире.
Открыв дверь плечом, граф Оссори вошёл в маленькую потайную комнатку. Факел пришлось погасить ещё в тоннеле, свет и запах дыма не были ему союзниками, так что сейчас Берни очутился в полной темноте. Ощупью он продвинулся к противоположной стене, пошарил руками, почти сразу наткнулся на зазор между стеной и скрытой дверью в королевские покои. Впервые Берни порадовался, что со смерти Филис король не смотрел на других женщин. Справиться сразу с двумя визжащими людьми было бы сложнее.
Дверь в спальню Лоутеана отворилась неслышно. В угоду Берни комнату голубоватым светом заливала луна. По стенам тянулись беспокойные тени, огонь в камине потух, только угольки слабо тлели красными точками. Шорохи и попискивание нарушали тишину ночи. Это, конечно, мыши возились в своей клетке-дворце. Прокравшись по устланному коврами полу, Берни приблизился к приступку кровати под собранным балдахином. Рука легла на резную колону, под пальцами проступил цветочный виток. Оссори закусил губу. Он не знал сомнений, когда бежал из-под носа Роксбура и гнал коня в Григиам, когда, обманув, коменданта Птичьего замка, пробирался тайным тоннелем сюда, но сейчас… Он проник к королю как убийца. Так что сказать королю?
Лоутеан крепко спал. Из-под одеяла с меховой опушкой виднелись только голова и беспокойно вскинутая на подушку рука. Кружевной ворот сорочки перекрутился, явно мешая Лотти спокойно дышать. Решившись, Берни подступил ближе, к изголовью.
— Лоутеан, — немного подождав, Берни коснулся руки Лотти. Тот сжал её в кулак, но не проснулся. Как глупо, что ему, целовать короля как околдованную сном принцессу? — Лотти, проснись. Лотти!
Вздрогнув, Лоутеан приоткрыл глаза, приподнял на Берни голову. Берни вздрогнул, в последние дни ему часто снилось, как он будит. Мертвых. Мертвенно-бледное от лунного света лицо, сонный, недовольный взгляд. Но кошмар отступил, взор Лотти прояснился. Король распахнул глаза и вдруг отпрянул.
— Кэдоган? Это ты? — сминая одеяло, он пятился к изголовью кровати, пытался нащупать за воротом сорочки прюммеанский диск. Тени ветвей деревьев царапнули лицо короля, блеснул серебристым отсветом знак веры.
— Святой Прюмме, изгони демона! Ты мне уже не навредишь, ты…
— Что? Лоутеан, это же я. — Оссори зажёг свечу в одиночном подсвечнике стоявшем в изголовье кровати, поднёс к лицу. — Рональд.