— Я не жалел бы, не будь это изменой моей Юльхе. Но она простит, она знает свою королеву как никто другой.
— Юльхе? Это что, дочь пивовара, которая к тридцати годам сама раздастся, как на дрожжах?
— Придворная дама бывшей королевы Хенрики Яльте.
— Моя Юлиана? Боон?!
Там, где другая бы женщина присмирела, эта звонко хлопнула в ладоши и вытворила какой-то пируэт, прошелестела юбками, окутала запахом ландыша.
— Юлиана! Умница! Как же она ловко! Ты что же, искренне думал, она за тебя выйдет? Мне тебя жаль, Рагге, ка-а-ак е мне тебя жаль!
— Ты не в своём уме…
— Это ты, ты потерял голову, что так ловко вскружила моя Юлиана!
— Хенрика, успокойся!
Сморщив нос, зажмурив глаза, тётушка затрясла головой, башнеобразная причёска рушилась, и вместе с ней гиб некогда ясный и острый ум.
— Ты знаешь, что она замужем? Да? И всё равно уверен, что она будет твоей?
— Муж — временное явление… — Что задержит крушение разума? Плеск воды в лицо? Свежий воздух? Пощёчина?
— А ребёнок? Его ты тоже убьёшь? О, конечно убьёшь, ты не жалеешь детишек… Чудовище, отродье!
— О каком ребёнке ты говоришь? Брось это!
— О, она не сказала? Ах, мой милый, это ведь тайна… Позволь шепнуть на ушко. — Хихикая, Хенрика обеими руками схватила Райнеро за подбородок, вынуждая наклонить к ней голову. В ухо змеёй пополз шёпот дурней любых криков: — Мальчику шесть лет и он отнюдь не от Боона… Юлиане было шестнадцать, когда ко мне в гости нагрянули драгуны во главе с принцем Тимрийским. И пока я добывала право на жизнь Блицарда, мои фрейлины веселились на славу. Юлиане достались два самых видных, после моего Тимрийца, драгуна! И мне пришлось спешно искать ей мужа… А каким красивым родился малыш! Что теперь скажешь, славненький, согласен растить бастарда? Он даже немного похож на тебя, правда, обделён кудрями, но это ведь не беда… Как же это смешно, бастард растит бастарда!
Райнеро отстранил тётку. Сжал кулаки. Гневно выдохнул в потолок.
— Я люблю её, — с нажимом произнёс он. — И полюблю её ребёнка. Юльхе любит меня, ждёт и будет счастлива вырваться из рыбьего плена, что устроила ей её любимая королева.
— Любит? Юлиана? — Хенрика склонила голову сначала в одну сторону, потом в другую. Утихла. Глядясь в племянника, как в зеркало, занялась причёской, и на ковёр одна за другой полетели шпильки. — По моему приказу она должна была принять ухаживания Лауритса. Лечь под него, если тебе так понятней. То же она проделала и с тобой. Светлая головка, она прекрасно поняла, что держать барса на поводке — это хорошо, но схватить за кольцо в носу быка — ещё лучше. Бедный влюблённый принц… Она тебя не любит. Невозможно любить чудовище, а моя Юлиана прекрасно знает, что такое Принц-Палач.
— Юльхе выйдет за меня и станет королевой Эскарлоты. — Райнеро направился к замершей посреди комнаты тётке. Глаза у той заблестели слезами, на лоб упала тяжёлая прядь. — А ты останешься здесь. И если не умеришь гонор, сама ляжешь под Яноре подстилкой, чтобы только сохранить себе жизнь!
Тонко хрустнула под сапогом шпилька. Хенрика подлетела пепельным вихрем, замахнулась тонкой бледной рукой.
Шлепок, щека налилась огнём. Женщина отпрянула, затрясла головой, волосы волной упали на лицо.
— Выйти за Яноре! — плач глушил слова, но имя кузена вырвалось у неё почти воем. — Эта худшее, что может случиться со мной! Нет! Он преклонит колени перед своей королевой!
— Хенрика… — Райнеро куснул губу, потянул к тётушке руку, отнял. — Как ты не можешь понять, ты ставишь себя под удар! Король заберёт Андрию и только прогневается на тебя.
— Его гнев… нич… ничто… перед … пред…. м-м-моим, — она задыхалась в рыданиях.
— Я же люблю свою тётушку. Я не хочу тебе зла и пытаюсь защитить!
— Будь это правдой, — Хенрика отвоёвывала у рыданий слово за словом, — ты бы не п-предал. Я справлюсь без тебя. Нет, не прикасайся ко мне! Уходи! Ты не Яльте и н-никогда не был им! Ублюдок, убирайся! — Слабые, неумелые, беспорядочные удары обрушились на Райнеро, но прекратились прежде, чем он вмешался.
Хенрика бросилась к проёму за занавесью, закрывая лицо руками. Райнеро пнул кресло, из багровых глубин выскочил хорёк.
Зверь завертелся под ногами, выгибаясь и фыркая на обидчика хозяйки. Райнеро взял хорька за шкирку и поднёс к глазам: зверёк сжимал в зубах какую-то фигурку.
— Олейро!
Хенрика стояла у занавеси, в глазах неприкрытый страх, ужас. Чего она испугалась? Думает, освирепевший племянник откусит зверьку голову?
Усмехнувшись, Райнеро отнял у скалящегося хорька фигурку. Искусно выточенный солдатик в красно-белом доспехе оказался рыцарем, воинственно выставившим меч. Откуда он в этом доме? Жаль, граф Агне проглядел деревянную армию и не использовал при планировании боя.