— Райнеро… Ну, Райне-е-е-р-о-о-о… Ты ещё спишь?
Согласное мычание в ответ, лежебока нащупал край одеяла и натянул его на голову. Гарсиласо вздохнул и слез с кровати, прошёлся вокруг, рассмотрел музицирующих зайчишек на мебели. Что-то блеснуло, зеркало! Гарсиласо с готовностью подскочил к нему, на всякий случай прикрыв глаза.
— Раз… два… три! — затаив дыхание, он всмотрелся в своё восторженное отражение.
Из зеркальных глубин старательно улыбался мальчик. Он боялся моргнуть. Глаза правильные, не косые. Вильве не обманула, она не забирает своих подарков! Гарсиласо хихикнул, вспомнив, как они вчера играли, заставляя кота бегать за шустрым клубком ниток. Взгляд упал на одежду Райнеро, брошенную на ларь у окна. Гарсиласо запахнулся в плащ брата, подхватил его шпагу и вернулся к зеркалу. Волосы встрепать, сорочку до колен запахнуть чёрным плащом, встать на носочки, сдвинуть брови, взгляд пострашней! Гарсиласо обнажил шпагу и приставил её к зеркалу.
— Сдавайся, несчастный, если дорога жизнь! Я Райнеро Рекенья, великий полководец и бесстрашный заклинатель девиц!
Со стороны кровати донёсся взрыв смеха. Гарсиласо подскочил, быстро вдел шпагу в ножны и обернулся. Райнеро валялся на спине, надрываясь от хохота.
— Браво, Салисьо! Так меня ещё никто не описывал!
— Проснулся! — Гарсиласо скинул плащ и подбежал к брату, его смех заражал. — А знаешь, какой сегодня день?
— Четверг? — Райнеро пытался отдышаться.
— И кое-какой ещё… — Гарсиласо подскочил к окну и раздёрнул шторы.
Брат взвыл от хлынувшего в комнату белого света. На улице светило солнце и хлопьями валил снег, от тепла он тут же таял, обращаясь в прозрачные лужи. Гарсиласо обернулся к Райнеро, тот накрыл лицо подушкой и наиграно постанывал.
— Сегодня души грешников слетаются на землю, братец. — Гарсиласо старался говорить загадочно, но смех так и рвался наружу. Он выставил руки перед собой, как звериные лапы, стал тихо красться к ничего не подозревающему брату. — Они спускаются к тебе, чтобы… — Гарсиласо подпрыгнул и плюхнулся возле Райнеро, — поздравить тебя!
Брат удивлённо хлопнул глазами и вдруг расхохотался, утянув Гарсиласо к себе.
— Хочешь сказать, они сошли к самому большому, ещё живому грешнику? — Гарсиласо взвизгнул, Райнеро навис над ним, ущипнул его за бок и принялся щекотать.
— Не-е-ет! — Гарсиласо насилу отбрыкнулся, но хохот всё не унимался. — У тебя же день… день рождения! Забыл?
— А ведь верно. — Райнеро упал около него, хохотнул, повернулся к Гарсиласо. — Забыл.
— Поздравляю. — Гарсиласо сдул со лба кудри, приподнялся на локтях. — И желаю тебе… корону! Эскарлотскую.
— Пожелания святых душ должны сбываться, так? — Райнеро вдруг сгрёб его в объятия, поцеловал в макушку.
— Так. А я что, святой?
— Святее не придумать, вон, крылышки прорезаются! — брат опять защекотал подмышками, прошёлся по спине, Гарсиласо взвизгнул и нырнул с головой под одеяло.
— Я не святой! — крикнул он из укрытия.
— Неужели? Ну тогда я уже в слугах Отверженного.
— Нет, правда… — мысли гадко вильнули, уводя далеко от Блицарда — в осень, Эскарлоту, дорогу, страх… — Я не могу им быть.
— Почему?
— Потому что. — Гарсиласо свернулся под одеялом клубочком, пытаясь отогнать ненужные сейчас воспоминания, но они лишь сильнее кричали о себе, хохотали над его жалкими попытками спрятаться.
— Эй. — Райнеро заглянул под одеяло, впустил луч света. — Ты что-то не рассказал мне вчера? Чего я не знаю?
— Я сказал всё… Почти.
Хмыкнув, брат улёгся рядом и выжидающе посмотрел на Гарсиласо. От дыхания Райнеро стало жарко, но покидать этот «домик» совсем не хотелось.
— Я… когда ты уехал, отец сказал мне, что я наследный принц. И я обрадовался. — Почему он заговорил об этом? Гарсиласо сам не знал, но язык не хотел говорить самое страшное.
— И всё? — Райнеро улыбнулся. — Хорошо, расскажи, что же творилось в Айруэле.
— Отец приказал догнать тебя, убить и бросить ему под ноги твой труп.
— Розамунда, должно быть, ликовала…
— Она тебя не любит. Очень. За что? Она мне сказала, ты назвал её суккубой.
Райнеро рассмеялся, отчего всколыхнулась «крыша» их одеяльного убежища.
— Обещаю, когда ты подрастёшь, я расскажу тебе эту историю! Но тебя ведь не моя шкура беспокоит, а?
— Я очень за тебя испугался! Сезар как мог доказывал, что ты уехал и что он тебе не помогал, но они ему не поверили… — Гарсиласо зажмурился и затараторил, чувствуя, как в груди что-то дрожит, подбирается к горлу, цепляясь хваткими лапками: — А потом меня хотели убить, арбалетным болтом, и все думали, что это ты… Райнеро, я честно не хотел думать, что ты убийца, но мне пришлось! Потом приехала Хенрика, я думал, что я в безопасности… Однажды ночью ко мне прокралась донна Морено. Она усыпила маму и пыталась усыпить меня. Но появился Донмигель и сказал нам с мамой уезжать. Его люди уже ждали нас и мы уехали, но… Райнеро, я ничего не понимаю! От его наёмников мы узнали, что Донмигель приказал убить отца и ещё кого-то… А значит он хотел убить и меня? Райнеро…