— Но как… нельзя так убить… она же не могла быть Луноокой… — Гарсиласо испугался собственного шепота, слишком громкого для сгустившихся в комнате теней. Тень — это душа, после смерти человека она отправляется в Залунный Край и, если она грешна, остаётся там, если же праведна — уходит в Солнечное Царство. Гарсиласо знал это всегда. Ему бы очень хотелось услышать, что рассказанное мастером Квентином — просто страшная сказка. Но Гарсиласо понимал, это не так. Такая правда пугала, но оставалась правдой.
— Илэйн была чем-то другим, Гарсиласо. У неё как у Луноокой был дар, который стал ей проклятьем… — Мастер Квентин сжал его руку поверх одеяла. — А тени… Они так и живут в Карлате. Если забрать у человека тень, она вытянет из него жизнь, заберёт её, чтобы самой стать живой. Это и сделала Илэйн.
— А что было с вами? Вашу тень она не тронула…
— Она слишком любила Лийгария. К тому же, он не заслужил вечную жизнь тенью, свободной от мук и боли. — Мастер Квентин положил ладонь на лоб Гарсиласо, тот вздрогнул и зажмурился. — Я слишком испугал тебя, малыш. Ты не должен бояться, знаешь, почему?
Гарсиласо приоткрыл глаза. Мастер Квентин улыбнулся, снова неискренне, но Гарсиласо сделал вид, что не заметил. Лекарь поднялся, завозился у стула рядом с кроватью, и комнату осветили две свечи, разгоняя мрак теней. Гарсиласо сощурился, потряс головой, что-то было неправильно в мигании этого света, в тенях, которые появились от двух огоньков, чего-то не хватало…
— Но как понять, какие тени опасны, а какие нет? — Гарсиласо поднес к стене ладонь. Появившаяся тень повторяла каждое движение пальцев. Трудно представить, что она может заплясать сама и даже напасть. — Она меня слушается.
— И будет слушаться. Тень, которая убила хозяина, открывает глаза. Они белые, сияют, как две луны. Все страшные тени в Карлате, Гарсиласо. Тебе нечего бояться. Оторвать от тебя тень можно только колдовством, и вот тогда она нападет… Не из злого умысла, тень лишь хочет забрать душу, увести её в Залунный Край.
— Когда умерла мама, я не видел, как тень забирает ее душу.
— Это видно, только если тень отрывают намеренно. Без неё даже можно жить… Пока она не найдет тебя, разумеется. — Мастер Квентин покачал головой и снова присел рядом. — Колдовство, которым королева Илэйн удерживает тени, мне неведомо. Как и то, можно ли их отпустить …
— Должно быть, им здесь страшно. Ведь тени добрых людей наверняка не хотели бы убивать своих хозяев. — Гарсиласо зевнул. Все это походило на одну из страшных сказок, которые наводили ужас, но только пока не забрезжит рассвет.
— Может, ты и прав, — мастер Квентин улыбнулся. На этот раз его голос звучал мягко, успокаивающе, уверенно. — Все страшные тени в Карлате, малыш. Тебе нужно поспать, я побуду с тобой. Тебе нечего бояться, я обещаю.
Тень послушно повторила за Гарсиласо движение: подняла руку, опустила, неловко шагнула вперёд. Вокруг был охваченный сумерками незнакомый внутренний двор, замок утопал в клубах сизого тумана. На миг лба коснулось что-то прохладное, как ладонь, когда голова охвачена жаром. Бледное, усталое лицо с большими невероятно светлыми глазами и слабой, но доброй улыбкой. «Славься, Илэйн Хранительница!» — будто эхом донеслось до Гарсиласо, но стоило моргнуть, как видение пропало.
Гарсиласо огляделся, вокруг не было никого, только… В испуге он отпрянул, едва не упал на спину. Прямо рядом с ним, накрытый широким плащом, на боку лежал бездыханный человек. Его тень, почти чёрная, плотная, как скорбная вуаль, медленно воспарила над телом, подобно хищнику, что оставляет обглоданную добычу, увидев новую жертву. Тень подняла на Гарсиласо открытые глаза, из них лился холодный лунный свет. Она поглотила душу! Но ведь это не тень Гарсиласо, почему она хочет напасть на него? Не закричать, не шелохнуться. Гарсиласо попробовал вздохнуть, но даже это ему не далось — грудь будто сдавило, горло обдало огнём. Тень вытянулась в полный рост, сделала к нему шаг, обретая знакомые, пугающие черты. От неё исходил слабый, почти невидимый дым. Гарсиласо различил контуры кудрей, широкие скулы. «Малявка» — изогнулись в усмешке губы. Гарсиласо никто не держал, но хотелось затопать ногами, закричать, вырваться из охватившего его ледяного ужаса. Он прирос к покрытым мхом и жухлой травой камням и лишь беззвучно шевелил губами, а тень брата уже протягивала к нему полупрозрачные, цепкие руки. Не сбежать, не скрыться, Райнеро достанет его, даже если погибнет сам!