— Гарсиласо?
— Мне это приснилось. Будто вы греете в камине ящериц, саламандр, а потом достаёте из огня щипцами и раскладываете у меня на спине. — Он перешёл на блицард, но почему-то отчаянно хотелось поговорить на эскарлот. Только с кем, среди этих снегов и ледяного ветра? Тётушка обращалась к нему на своём языке и всё чаще называла «Гарс», а не «Салисьо». Она не любила Эскарлоту, а солнечные слова не любили холодный Блицард. Они яркими бабочками срывались с губ и погибали, не успевая взлететь.
— О, так ты снова с нами. Я уже подумал, ты на секундочку вырвался из бреда, чтобы озадачить меня и ускользнуть обратно в свои странные сны. — Квентин улыбнулся ему и подошёл. В руках — коробочка, источающая тот самый запах, что Гарсиласо уловил при пробуждении. — Неужели так горячо? — Лекарь убрал с его спины недовольно булькнувшую грелку, откинул одеяло. По спине пробежала приятная прохлада. — Брось, кожа только чуть порозовела. Эскарлотские принцы большие неженки, а? — Спину снова укутали. Гарсиласо вытащил руки из душного плена и утёр лоб, волосы местами взмокли. На подушке остался мокрый холодный след, ложиться обратно не хотелось. — Потерпи ещё немного, нужно хорошенько прогреть твои лёгкие, тогда кашель быстро пройдёт.
Гарсиласо кивнул, приподнялся и обернулся.
— Мастер Квентин? А что это там у вас? — От кожи с хлюпаньем отклеились липкие тряпицы. Вот бы сбросить это всё и помыться.
— Мазь. Лежи спокойно.
— Не нужно, я и так уже весь в этой…
— Мази. Это мёд с жиром и мятным отваром. А вот это… понюхай. — Квентин сунул ему под нос мешочек с порошком из какой-то травы. Пахло резко, немного сладко и мятно, так бывает, когда в камине жгут ароматные веточки. — Ты скоро будешь это пить. — Он кивнул на котелок с булькающим снадобьем, которое недавно помешивал у очага.
— Горько и кисло… Это от этого питья? — Гарсиласо облизнул потрескавшиеся губы. Принцы не плюются. Но он же уже не совсем принц…
— Нет, это от молока с маслом и мёдом. Пришлось тебя отпаивать, есть ты отказывался.
— Молоко… ненавижу его.
— Придётся полюбить, оно героически спасло твоё горло и вернуло тебе голос. Ты должен быть благодарен. А сейчас ложись, будем тебя лечить.
Гарсиласо обречённо опустился на живот. Квентин пододвинул к кровати столик и вытряхнул на него свою сумку. В этом мешке таилась целая сокровищница, и каждый раз там появлялось что-то новое. Мелькнул моток материи, тонко звякнули и блеснули в свете камина какие-то железки. Мастер Квентин, оголив Гарсиласо спину, убирал старые припарки. Воспоминания вспыхнули, тепловой волной ударили в затылок. Гарсиласо с трудом сглотнул и попытался оглянуться.
— А вы… вы будете меня резать? Не нужно, правда, я уже почти здоров. И спина не болит. И руки шевелятся, вот, смотрите.
— Неужели у тебя опять бред… Не беспокойся, я не собираюсь тебя резать. Лучше постарайся заснуть.
На спине оказалась новая порция мази, горячая. Квентин аккуратно водил рукой вдоль позвоночника, вокруг лопаток, покрывая кожу ровным слоем целебной пакости.
— Но… это же ваш скальпель? На столе? Зачем вы его достали?
— Иди-ка сюда. — Он коснулся лба Гарсиласо тыльной стороной ладони, на покрасневших пальцах блестела мазь. — Жара нет…
Гарсиласо снова оглянулся. Квентин смотрел обеспокоено. Свет от свечей и камина играл на его лице, выделяя бороздки морщин на лбу и заостряя нос, отплясывая в глазах влажными мазками. Это лицо внушало доверие, оно было спокойным и надёжным.
Мастер Квентин взял со стола железку и протянул ему.
— Это не скальпель. Этим срезают стебли растений и измельчают их, чтобы потом высушить и истолочь в порошок. Людей им не режут, лезвие недостаточно острое, видишь? — Он провёл странным закруглённым ножичком по ладони, следа тот не оставил.
— А иголки? Иголок тоже не нужно. — Гарсиласо с опаской глянул на стол, там ещё много чего лежало.
— Цветы шалфейницы! Ты хоть раз кашлял с момента, когда проснулся?
— Нет…
— Значит, моё лечение помогает?
Гарсиласо неуверенно кивнул. Мазь на спине начала припекать, а вот на ногах уже остыла. Квентин легонько надавил ему на плечо, вынуждая снова лечь, и стал накладывать на спину новые отрезки ткани.
— Тогда почему ты решил, что я должен тебя резать и тем более тыкать иголками? — Он прилеплял ткань вдоль спины Гарсиласо, обматывал вокруг, пропуская материю под животом.