— Я намерен проведать приречную рощу, господа. — Марсио нервно загарцевал, зашипел на незнакомых лошадей.
Четверо полковников развели кобыл в стороны, пропуская командующего вперёд. Трое из четырёх с честью приняли от него поражение, четвёртый, хоть и победил, тоже подчинился, и нападать со спины они не собирались. День подходил к концу, а Рагнар ещё не нажил ни одного врага. Или всё-таки нажил?
— Да, господин граф, замечательно, вы угадали, эта дорога впрямь ведёт к роще, но! Вы и так видели это место со стены, зачем же растрачивать попусту…
— Иоганн, — Рагнар досадливо оглянулся, — я терплю ваше нытьё лишь из-за оплошности на поединке, и то это ваша вина! Прекратите бросаться на меня гусем.
Когда в фехтовальном дворике стихли крики, славящие «Андрию и Фёрнфрэк», не «Фёфрэк», красно-белое неистовство стало обретать имена и лица. Графа Агне угораздило покрасоваться перед офицерами и солдатнёй. Не было способа познакомиться со своими полковниками лучше, нежели в схватке. Рагнар их пригласил. Перед ним выстроилось трое очень разных мужчин, о чьей принадлежности к андрийской армии сообщали красно-белые перевязи на плотных кожаных куртках. Ото всех троих разило недоверием и даже враждебностью. Тем интереснее.
— Мне сказали, вас четверо. — Всё верно, по количеству полков. Два пехотных, один кавалерийский, один из горожан — пресловутое народное ополчение, за которое так ратовали военные теоретики и которому не доверяли практики. Отряды, набранные андрийскими дворянами, формально считались пятым полком и подчинялись командующему, но форн Тек шепнул, что визита вежливости граф Агне от них не дождётся. Ожидаемо, ими он займётся позже, но присутствия другого своего полковника он потребовать вправе. — Где четвёртый?
Некто курчавый, усатый и могучий, обладатель разудалой кавалерийской походки, с ухмылочкой сообщил:
— Четвёртый изволит… отдыхать. После славной сечи, полагать посмею.
— Отверженный…
Недостающий командир, слегка пошатываясь, встал в строй:
— Под стягом Андрии!
Рагнар сжалился:
— Ваша рьяность похвальна, Иоганн. Судьбе было угодно познакомить нас по-своему. Но кто же знал… Предупреди вы, что задействованы в ратных делах, я бы повёл себя… сдержанней.
Рядом заржали, похоже, кавалерист мерялся силой голоса со своей кобылой, гогот вышел воистину лошадиным. Рагнар с ухмылкой обернулся к хохотуну:
— И вам эта прогулка кажется бесполезной, полковник Нок?
— Не имею чести быть полковником, граф, — задира блеснул зубами под чёрными усищами. Рагнар чудно отплясывал с ним в поединке. Беньямен Нок не признавал выдержки, единого темпа и устали.
— Вот как? — Граф Агне придержал Марсио, позволяя неполковничьей кобыле поравняться с джерибом. Тот попытался отпрянуть, хозяин удержал. — Но господин бургомистр рекомендовал мне вас как командующего конной тысячи. В андрийской армии отказались от привычных званий, потому что их ввёл глава царствующей династии? Пусть не Лауритс — его пращур, но всё же Яльте. Или вы желаете, чтобы вас величали по титулу?
— На всякого мудреца довольно простоты, а? Титулов в моём роду отродясь не водилось, я сын пирожницы от безответственного дворянина, плюнувшего на закон о бастардах. Ну а против пре-об-ра-зо-ва-ний, что устроил прапрадел Ларса, князь Рагнар, мы ничего не имеем. При нём полки звались тесиндами…
— Андрия из всего создаёт сложности…
— … Роты — сотнями, и мы почитаем за честь восстановить войско таким, каким оно было при правителе Андрии. Но как по мне, так графом Милле движет счастливый дух противоречия, — капитан Нок подмигнул.
— И как же мне называть вас и ваших почтенных товарищей? — не повёлся на призыв позлословить о форн Теке Рагнар. — Тесиндцы?
— И что это Андрия из всего делает сложности? Капитаны, граф. Капитаны под стягом Андрии.
— Хорошо, капитаны под андрийским стягом, что вы думаете об этой роще?
— Она уже устала смущаться от столь пристального внимания к свой скромной особе…
— Видимо, из-за болтливого языка вы и не доросли до настоящего полковника, Беньямен. — Марсио без волнений шёл протоптанной в снегу дорогой. Деревья стояли не густо, совсем молодые мешались с вековыми. У проглянувшей между стволами реки лежал лёд и чёрные блестящие валуны. Не самое плохое место, чтобы испустить тут дух, неприятель оценит и этот берег, и это перечёрканное ломаными линиями веток небо. — Я знаю, вы воевали в Вольпефорре на стороне герцога Джудиччи. Он по достоинству награждает своих офицеров и весьма неохотно расстаётся с теми, кто хорошо ему служит. Так что приключилось с вами? Герцог не вытерпел ваших шуточек?