— Наверное…
— Ну, вот и отлично, — обрадовалась Лили, — только она просила нас одеться под маглов. Её жених… Ну, он, как я поняла, не очень жалует волшебников.
— И когда?
— Сегодня в семь часов.
— Ну, ладно. Мы ещё успеем… — он усмехнулся, — замаскироваться.
…«Маскировка» волшебникам удалась неплохо, правда, Джеймс наотрез отказался надевать костюм-тройку, и пошёл в самых обычных джинсах и джемпере. Лили было проще, она всё-таки полжизни проходила в магловских нарядах. Поэтому ей всё-таки удалось убедить Поттера не надевать галстук на голую шею, хотя он изо всех сил пытался ей доказать, что галстук уважающие себя маглы-мужчины носят всегда.
До ресторана, где назначена была встреча, волшебники поехали на самом обычном магловском трамвае, к немалому удовольствию Джеймса. Вернон и Петуния уже сидели за столиком. Тьюн постаралась выглядеть как можно лучше, и ей это удалось. Мистер Дурсли напоминал усатый локомотив в безупречном костюме и, конечно, при галстуке. По крайней мере, пыхтел он очень похоже: колдуны опаздывали. Наконец, будущие супруги Дурсли увидели своих гостей. Вернон пробурчал: «Ну, наконец-то» и поднялся.
Петуния, пристроила на лицо радушную улыбку и смотрела, как, солнечно улыбаясь, к столику шла Лили. Джеймс шагал следом, вертя головой по сторонам. Взгляд Тьюн упал на него — и ей показалось, что узорчатый пол уходит у неё из-под ног. Сначала она даже не поверила своим глазам. Но тут парень взъерошил волосы таким знакомым жестом… Петуния медленно встала и ухватилась за спинку стула, чтобы не упасть.
— Добрый вечер, — сказала Лили Эванс. — Познакомься, дорогая сестра: это мой жених. Джеймс Поттер. Джеймс, а это моя сестра, Петуния.
Зелёно-карие глаза Петунии Эванс распахнулись, и такая боль заплескалась в них, что у дружелюбно улыбающегося Джеймса перехватило дыхание. Он прикрыл глаза, и улыбка его чуть пригасла. Каким-то чужим голосом Петуния представила Лили своего будущего мужа. Вернон протянул руку Джеймсу, тот смерил его взглядом и пожал её. Ужин пошёл своим чередом, но натянутость никуда не исчезала. Петуния не поднимала взгляд от тарелок, Джеймс изо всех сил старался глядеть куда угодно, лишь бы не на неё. Но ни Лили, ни Вернон этого не замечали. Поскольку Поттер избегал смотреть на сестру Лили, он поневоле смотрел на мистера Дурсли.
«Мерлин Великий! — думал Джеймс. — И этого голема* она выбрала в мужья?! Даже скучечервяк по сравнению с ним — ярмарочный клоун!»
Вернон взял на себя инициативу застольной беседы и поинтересовался у Поттера, какой у него автомобиль. Джеймс с самым серьёзным видом расписал… свою метлу, но тут же попытался быть любезным с маглом и сказал, что ему очень нравится ездить на трамвае. На вопрос о будущей работе ни Лили, ни Джеймс не смогли ему понятно объяснить, чем они собираются заниматься после школы, поскольку о магии упоминать было нельзя.
От непрошибаемой «нормальности» мистера Дурсли Поттер начал закипать.
«Полегче, Джеймс, полегче, — твердил волшебнику голос разума. — Постарайся. Ради Лили. Ради Петунии, в конце концов…
— Да какого Мордреда?! — принялся мысленно спорить он сам с собой. — Как Петуния может собираться замуж за этого …?!
— А тебе-то что? Ты ж её бросил!
— Ну, бросил… Но как она могла заменить МЕНЯ этим… Дурслем?!
— А что, ты думал, она так и будет рыдать в тоске по тебе всю оставшуюся жизнь?!
— Ну-у… Не знаю. Но он её не достоин!
— А тебя кто спрашивает?!»
…Дурсли высказал вывод, что будущим родственникам придётся жить на пособие по безработице, на что Поттер с уже откровенно издевательской усмешкой рассказал, что в беломраморном здании банка Гринготтс у его семьи есть сбережения в виде чистого золота в таком количестве, какое «присутствующие даже представить себе не смогут». Лили глянула на него неодобрительно, но Джеймс уже закусил удила. Понять, шутит жених младшей Эванс, или нет, Вернон так и не смог, поэтому разозлился. Он резко встал — Тьюн вздрогнула, — швырнул на стол скомканные банкноты, крепко схватил невесту за плечо и поволок за собой. Последний отчаянный взгляд сестёр друг на друга — и Джеймс с Лили остались одни.
Младшая Эванс расплакалась, упрекая Поттера, что своим ребячеством он всё испортил, Джим её неловко утешал и говорил, что помирится с Верноном при первой же возможности, и впредь будет только молчать и поддакивать ему («Ага, как же», — ядовито проскрипел его внутренний голос)…
Такой возможностью могла бы стать свадьба Вернона и Петунии, на которую Лили и Джеймс всё-таки были приглашены. Могла бы — но не стала. Петуния решила, что Джеймс так подло поступил с ней именно из-за Лили. Что это сестра отняла его любовь и заставила его с ней порвать так жестоко. Поэтому Петуния даже не предложила Лили стать подружкой невесты. А младшую Эванс это очень уязвило. Вернон на приёме отказался даже пожать руку Джеймсу и назвал его в разговоре с кем-то (зная, что Поттер это слышит) «фокусником-любителем».
…Молодая чета Дурсли после свадьбы обосновалась в совершенно нормальном Литтл-Уингинге в доме № 4 на Тисовой улице. Петуния обожала свой новый дом и прилагала все усилия, чтобы сделать его образцовым. С каждым днём она всё больше любила своего мужа. Сестру же она просто вычеркнула из своей жизни. Они с Верноном даже не пришли на свадьбу Лили и Джеймса, хотя приглашение получили. Очень редко сёстры обменивались письмами, в основном формальными поздравлениями с днём рождения и Рождеством. Самое последнее письмо от Лили Поттер, в котором та сообщила о рождении сына, Гарри, Петуния Дурсли, едва взглянув, разорвала в клочки и выбросила в мусорную корзину.
Послесловие
…Джеймс Поттер больше никогда не ел яблочные оладьи. Просто не ел, и всё. И даже если бы кто-нибудь стал допытываться у него, а почему, собственно? — он не смог бы объяснить. Да и не стал бы объяснять. Дело было в том, что, во-первых, ему казалось, что никто в мире, волшебном ли, магловском ли, не сможет приготовить их так же вкусно, как это сделала Петуния тогда, в первый день их знакомства. Во-вторых, их вид, вкус, запах вызывали у него воспоминание об ощущении вины перед сестрой Лили за то, что не смог выйти достойно из отношений, которые ему, в сущности, и не были нужны… А чувствовать себя виноватым Джеймс всячески избегал. Он мог сколько угодно успокаивать свою совесть тем, что Петуния всё равно не могла бы быть с ним счастлива, что она и так неплохо устроилась в жизни, и всем довольна рядом с таким положительным, солидным мистером Дурсли… Но в действительности он знал, что именно из-за него Петуния окончательно возненавидела не только волшебный мир и магию вообще, но и собственную сестру. И никому в мире он не мог рассказать об этом. Его тайна так и осталась тайной.
P.S.: Когда осиротевший Гарри появился в семье Дурсли, поначалу Петуния даже жалела сына своей сестры. Но чем старше мальчик становился, тем понятнее было, что он тоже волшебник. К тому же, Гарри всё больше становился похож на Него, на своего отца. Петуния понимала маленького мага, но смотреть на Поттера-младшего ей было с каждым годом всё больнее. Но она молчала. Её тайна тоже осталась тайной.
Комментарий к «Познакомься, дорогая сестра: это мой жених»
*Гóлем – искусственное создание, как правило, большого роста, сильное и очень послушное. Делается чаще всего из глины, камня, реже – дерева, оживляется с помощью магии. Используется для тяжёлых, рутинных работ, не требующих большого ума. Полностью подчиняется своему владельцу и не имеет собственной воли. Иногда выходит из-под контроля, и тогда может растоптать хозяина.