1977 год начался для Петунии Эванс с приятного события: её пригласил на свидание младший администратор «Граннингз» Вернон Дурсли. На рождественской вечеринке только они двое не участвовали в безудержном веселье остальных сотрудников. Сначала они просто сидели, не вставая, с единственным бокалом шампанского за разными столами, пока все остальные прыгали и плясали. А потом, заметив, что старшая секретарша-делопроизводитель почти так же, как он сам, кривится в неодобрении, глядя на веселящихся, младший администратор подсел к ней и заговорил. Собственно, на этого солидного не по годам (всего на пять лет её старше) молодого человека мисс Эванс давно обратила внимание, буквально, как только пришла работать на фирму. Невысокого роста, плотный, светловолосый, светлоглазый, с короткой шеей, он в своём классическом костюме и неброском галстуке казался ей воплощением основательности и… мужественности. И то, что внешне Вернон был полной противоположностью Джеймсу, никакой роли не сыграло, абсолютно! Не то, чтобы Тьюн сразу стала планировать какие-то романтические отношения, но ей просто было приятно смотреть на такого положительного, правильного и в высшей степени «нормального» мистера Дурсли. На рабочем месте он занимался исключительно рабочими делами, о его педантичности в офисе ходили легенды (точнее, анекдоты), но начальство его ценило гораздо выше, так что очень скоро Вернон Дурсли занял кабинет помощника директора фирмы, а секретарём он взял… Кого бы вы думали? Конечно, Петунию Эванс. Отношения между ними развивались тоже «нормально», правильно и предсказуемо. По пятницам после работы они отправлялись в ресторан (не шикарный, но респектабельный), во второе воскресенье месяца ходили в кинотеатр. Петунии очень нравилось слушать, как обстоятельно Вернон рассказывает о своих планах на будущее, о карьере и дальнейшей жизни. После свидания он провожал её до подъезда, бурчал слова прощания и возвращался к себе домой, даже не пытаясь намекнуть на «чашечку чая». Очень скоро мисс Эванс стала ожидать, когда же он познакомит её с родителями. Знакомство это состоялось в начале мая. Петуния очень понравилась семье Дурсли, ведь она сделала всё, чтобы произвести благоприятное впечатление на будущих родственников: не скупилась на «правильные» комплименты и списала почти всю кулинарную книгу у матери Вернона.
С того дня ужины в ресторане заменились ужинами «по-домашнему». И, наконец, после одного такого ужина с матерью, отцом и сестрой Вернона, в гостиной при всех он встал на колено, как положено, преподнёс кольцо Петунии и сделал предложение. Довольно крупный, с горошину, бриллиант ярко блестел, но зелёно-карие глаза невесты сияли ещё ярче. Никто не сомневался, что она согласится. Старшие Дурсли тепло поздравили жениха с невестой подобающими словами, и разговор пошёл о планах на свадьбу. Вот тут-то Петуния Эванс поняла, что проблемы неминуемы…
Комментарий к «Не просто ветер»
*В англоязычных странах замужних женщин обычно называют «миссис Имя мужа Фамилия мужа», и может казаться, что таким образом замужняя женщина теряет индивидуальность вместе со своим именем. Сириус язвительно намекает как раз на это.
**Nevermore, Невермор - (англ.) Больше никогда. Из стихотворения Э.А. По «Ворон», 1845.
========== «Познакомься, дорогая сестра: это мой жених» ==========
Следующий месяц, как показалось Петунии, тянулся словно год. Как только взгляд её падал на будущего мужа, и на работе, и на участившихся свиданиях, она постоянно думала: «Что же мне делать?! Чтó скажет Вернон, такой правильный, такой положительный, рациональный, такой „нормальный“, когда узнает про Лили?! Если он выходит из себя, когда видит, что некто надел коричневые ботинки с чёрным костюмом, то как же он отреагирует, когда я скажу, что моя родная сестра — ведьма? Что она проводит бóльшую часть времени в школе для колдунов, одевается в бесформенные балахоны, размахивает палочкой, бормочет заклинания, собирает всякие гадости в лесу и потом, посреди котелков с вонючими зельями, подсыпает в них порошки, корешки и живых лягушек?! Может быть, он подумает, что я тоже такая ненормальная и отменит свадьбу?! Не говорить? Но я не могу не сказать… Я должна его познакомить с папой, папа, конечно, не из королей, но хотя бы вполне обычный человек. И он так гордится дочерью-колдуньей… Разговор обязательно коснётся Лили. А потом, когда сестра заявится на свадьбу? Вдруг она что-нибудь там учудит?! Ох, теперь я даже не знаю, состоится ли эта свадьба… Если Вернон разозлится и разорвёт помолвку, про мой позор узнает вся контора, меня точно уволят! Что же делать, что же мне делать?!»
Петуния с каждым днём выглядела всё печальней и озабоченней и вовсе не походила на счастливую невесту. Наконец это заметил и Вернон.
Однажды они как всегда отправились в воскресенье в кино. Всё шло как обычно, после сеанса они поехали к дому Петунии, но вдруг остановились возле маленького кафе. Вернон заявил, что неплохо бы перекусить. На самом деле он не очень хотел есть, просто был в растерянности: каждый раз, когда он взглядывал на свою будущую жену во время сеанса, её глаза были полны слёз. Но фильм-то был очень смешной комедией (падения на банановой шкурке, торты в лицо и тому подобное), мистер Дурсли специально выбрал такой фильм, он хотел немножко повеселить Петунию. Но она даже вряд ли видела то, что творилось на экране. Тогда Вернон, который всё-таки очень любил свою невесту, решил сделать то, что всегда (по крайней мере, в его семье) помогало поднять настроение: покормить её.
Петуния безучастно осталась сидеть в машине, а её жених принёс два большущих бутерброда и два стаканчика кофе.
— Дорогая, перекуси, пожалуйста, я считаю, тебе сейчас это необходимо, — сказал мистер Дурсли, усаживаясь на своё сиденье, и подал ей бутерброд. Стаканчики с кофе аккуратно разместились возле лобового стекла, а сам Вернон сосредоточенно стал жевать. От проявления такой заботы мисс Эванс внезапно разрыдалась. Её жених с непрожёванным куском в разинутом рту воззрился на неё, явно испугавшись, что она сошла с ума. И тут Петунию как прорвало. Она плакала и говорила, говорила, мешая слова со всхлипами, открывая свою страшную тайну, что её младшая сестра, так случилось, оказалась колдуньей, что родители пришли в восторг от этого, и с того злосчастного дня, когда прилетела дурацкая сова с письмом из школы для волшебников, они вообще как помешались от счастья, в семье только и разговоров стало, что о волшебнице Лили… Тьюн вывалила все свои обиды на сестру. Только раз или два за эту тираду она назвала её по имени, а все остальные эпитеты были синонимами слова «ненормальная». Наконец, поток слов иссяк. Петуния смолкла, а слёзы ручьями всё текли и текли по щекам.