— Я не верю, — сказал он.
— Ты должен поверить. Мне нужен человек, с которым я бы могла завести семью, детей.
— Это я! — Он ударил себя кулаком в грудь. — Зачем мне еще понадобилось бы на тебе жениться?
— Мне нужен человек, который бы женился на мне, а не на своей работе.
— Ты хочешь выйти замуж за мужчину, который целыми днями сидел бы дома? — ехидно поинтересовался Адам. — И как ты тогда собираешься жить? Дорогая, на все нужны деньги: на машину, на дом. Знаешь, деньги просто так с неба не падают.
— Я знаю, Адам. Но я говорю не о деньгах и не о богатстве. Я говорю о семье, о счастье, о совместных воспоминаниях. О семейных воспоминаниях. Может быть, я не реалистка. Может быть, я неисправимая мечтательница. Но именно так я чувствую. Извини, что не поняла этого раньше. Это помогло бы нам обоим сэкономить и деньги, и время. Избавило бы нас от страданий. Я такая.
— Да, ты такая, — Адам кивнул. — Чертовски привлекательная в этом черном платье, с цветком в волосах. И ты уходишь с другим мужчиной. Как прикажешь мне себя вести? Что я должен чувствовать?
— Прости меня, Адам. Но ты неправ. Я ни с кем не ухожу. Вот все, что я могу тебе сказать.
Адам резко повернулся и ушел. Теперь осталось объясниться с родителями. Сабрина подсела к ним за столик.
— Очередное унижение, — тихо сказала Женевьева, когда ее падчерица садилась между ней и отцом. — Сначала свадьба, теперь это.
— Мне правда очень, очень жаль, — Сабрина закусила губу.
Она уже сотый раз извинялась за свой поступок. Она знала, что поставила родителей в ужасное положение. Они не только истратили приличную сумму на эту свадьбу, им еще пришлось извиняться перед гостями и объяснять родственникам, друзьям и коллегам, что случилось и почему это случилось, тогда как они сами этого не понимали.
— Я обязательно верну вам деньги.
— Лучшее, что ты можешь сделать, это назначить новую дату и, наконец, выйти замуж за Адама, — сухо сказала Женевьева.
— Этого я сделать не могу, — покачала головой Сабрина.
Женевьева нахмурилась.
— А это что еще такое у тебя в волосах? — кивнула она на цветок. — Откуда?
— С дерева, наверное, — Сабрина улыбнулась. — В конце концов, это же Яблочный бал.
— Что это за мужчина, которого ты выкупила на аукционе? — спросил ее отец.
— Всего лишь один из холостяков, папа, — ответила она. — Ты же знаешь, эти деньги пойдут в пользу детского госпиталя. Разве не поэтому мы здесь собрались?
Конечно, все было совсем не так, и она знала это.
— И как ты собираешься объяснить все нашим друзьям на этот раз? — раздраженно спросила Женевьева, постукивая пальцами по столу. — Ты собираешься провести выходные с незнакомым мужчиной!
— Скажи им, что это был приступ щедрости, — ответила Сабрина.
— Поговори с ней, Хэррис, — сказала Женевьева и посмотрела на отца Сабрины.
— Слишком поздно, — он покачал головой. — Остается надеяться, что никто не заметил, что это была ты.
Сабрина не знала, что еще сказать. Выпив каппучино, она, сославшись на головную боль, уехала домой. А дома голова на самом деле разболелась, причем не на шутку.
На следующее утро ей стало лучше.
По крайней мере, до тех пор, пока она не прочитала утреннюю газету.
Возможно, никто и не узнал бы, что она купила на благотворительном аукционе симпатичного холостяка, если бы об этом не написали в газете. Но об этом написали. Там даже была их фотография: Зак обнимает ее за талию. Под фотографией крупными буквами было напечатано ее имя и сообщалось о сумме, которую она заплатила за Зака.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Наступило воскресенье, а Зак все не объявлялся. Когда во время перемены ее мобильный телефон зазвонил, она подпрыгнула от неожиданности.
Это была Мэг.
— Не могу поверить! — восторженно кричала Мэг в трубку. — Ты видела нашу фотографию в газете?
— Да, и нашу тоже, — ответила Сабрина. — Хотя лучше бы ее там не было. У меня и так достаточно проблем с родителями. Сначала выходка на свадьбе. Потом этот спектакль вчера вечером на балу.
— Расскажи мне о нем, — попросила Мэг. — О том парне, которого ты выкупила. О том, с которым ты через три недели проведешь целые выходные вместе. Только правду.
Сабрина заметила, что в учительской сразу стало тихо. Чтобы скрыться от любопытных взглядов коллег, она вышла на улицу, где бегали и шумели дети.
— Мы познакомились в горах.
— Ага. Сюжет обрастает деталями, — ехидно сказал Мэг. — Это поэтому он зовет тебя Белоснежкой? Неудивительно, то ты сама не своя с тех пор, как вернулась оттуда. Этот парень просто красавчик!
— Ты думаешь?
— Я знаю. И если бы не Грэнджер…
— Как у вас дела, кстати?
— Просто фантастически! И этим я обязана только тебе. Одна бы я не решилась пойти на бал, не говоря уже о том, чтобы торговаться на аукционе. Теперь ты скажи что-нибудь хорошее обо мне. Что-то вроде того, что ты тоже никогда бы не осмелилась выкупить своего Очаровательного принца, если бы не я.
— Я не уверена, что поступила правильно, — сказала Сабрина, прохаживаясь взад и вперед по площадке. — Боюсь совершить еще одну ужасную ошибку. Я постоянно ошибаюсь с мужчинами, ты же знаешь.
— Ты заслужила второй шанс, — сказала Мэг. — Я уверена, что у тебя с ним все получится.
— Ладно, поговорим позже, Мэг. Перерыв закончился.
Когда Зак позвонил ей домой во вторник, она сумела сохранить спокойный тон при разговоре. Он сказал, что им нужно поговорить при встрече, и Сабрина с готовностью сообщила ему свой адрес.
Через час после звонка Зак приехал к ней домой. Запыхавшись, он поднялся на третий этаж в маленькую квартирку. Он был в отличной физической форме благодаря спортивному клубу, который регулярно посещал, и домашнему велотренажеру. Почему же ему едва хватило дыхания, чтобы подняться на третий этаж? Дело было не в лестнице и не в третьем этаже. Он сгорал от нетерпения увидеть ее снова.
Он позвонил в дверь. Сабрина открыла не сразу. И он увидел ту Сабрину, какой она была в домике в горах: в свитере и спортивных штанах, которые сейчас были ей как раз и подчеркивали каждый изгиб ее тела. Какое-то время он стоял и просто смотрел на нее, не в состоянии отвести от нее глаз.
— Что-то не так? — спросила она с беспокойством в голосе и шагнула к нему.
— Все в порядке, я просто пытаюсь привыкнуть к тебе. Сначала ты Белоснежка, потом Суперняня, затем Золушка.
— Разве я оставила тебе свою туфельку? — засмеялась она. — Заходи. Хочешь кофе? Я могу сделать каппучино.
— Звучит неплохо, — он прошел в гостиную.
Сабрина ушла на кухню готовить кофе. Гостиная была простенькой, но очень милой. Он сел в одно из больших, обитых тканью кресел и огляделся. Маленький низкий кожаный диванчик у стены. Камин с настоящими дровами. Большие французские окна с чудесным видом на мост. Книжный шкаф с какими-то романами.
Он посмотрел на фотографии на стене и с радостью отметил, что здесь нет ни одной фотографии, где она была бы со своим бывшим женихом. Зато висело много фотографий, где она была маленькой, с родителями.
Сабрина вернулась с подносом, на котором стояли две чашки. Ему она дала каппучино, себе взяла черный кофе и села в кресло напротив.
Когда она дотронулась до него, подавая ему чашку, Зака словно током ударило. Наверное, она тоже что-то почувствовала — он видел, как она удивленно приподняла брови. Хотя, возможно, это было просто статическое электричество из-за шерстяной накидки на кресле. Ну да! Какой смысл обманывать самого себя? Между ними определенно что-то происходило. Что-то особенное. Эта мысль заставила его вздрогнуть. Он не хотел ее обижать, не хотел делать ей больно. Не хотел влюбляться в нее. Он пришел, чтобы сказать ей это.
Они не могли быть вместе.
— Ты была очень милым ребенком, — сказал Зак, оттягивая момент, когда он должен будет сказать Сабрине об этом.