– Какая кошка между вами пробежала? – спросил Майлз, о котором я успела совершенно забыть.
– Ты такого низкого о себе мнения? – нарочито удивилась я. – Ты же прекрасно знаешь, что Уэбстер всегда злится, когда в её присутствии говорят что-то хорошее о другой инорите.
– Да нет, я об этом Болдуине, – фыркнул Майлз, ничуть не обидевшись сравнению с котом. – Уэбстер меня волнует мало, пока гадить не пытается. Честно говоря, в отношениях с ней всегда приходится балансировать на грани: чтобы была уверена, что ею восхищаются, но не строила никаких планов.
Настолько откровенно он высказался впервые, поэтому я тоже решила не юлить.
– Его отец был наследником моего отца.
– С чего бы? – удивился Майлз.
– С майората.
– Их же недавно отменили?
– Но Болдуины привыкли уже считать наше поместье своим. К тому же инор Болдуин, не тот, что к нам приехал, а его отец работает в министерстве магии, и именно он инициировал то расследование, помнишь?
– Когда от вас яблоня сбежала? – Майлз хохотнул. – Разве такое забудешь? Получается, и сынок из министерства магии, а не образования?
– Откуда мне знать? – удивилась я. – Мы и так с ними не общались, а после скандала папа оскорбился и даже прекратил отвечать на письма… этих Болдуинов.
Кроме того случая, когда написал сам и предложил меня. Я невольно почувствовала, что краснею, и разозлилась. Но рассказывать о подобном посторонним, тем более – Майлзу, совершенно не стоит. Для него это лишь повод посмеяться.
– А здесь он вызвался приехать сам, – неожиданно сочувственно сказал Майлз. – Вряд ли посмотреть, мимо чего пролетел. Поместье-то у вас хорошее, но получить он его всё равно не получит.
Осведомлённость удивила, но я лишь сказала:
– Да, хорошее, но всё в долгах.
Мы вошли в аудиторию, где я сразу заметила подругу, активно замахавшую рукой, пошла к ней, но Майлз не отставал, более того, даже с неприятной темы не свернул:
– Долги останутся тебе, не так ли? Вместе с поместьем?
– Возможность, что я их погашу и имение не пойдёт с молотка, стремится к нулю, – неохотно признала я. – Но какое это имеет отношение к нашему лектору?
– Никакого, – согласился Майлз. – Твоему отцу что-то грозит? От этих родственников, я имею в виду.
– Возможно, этот Болдуин всего лишь обычный преподаватель, – сама себе не веря, ответила я и села рядом с Линдой.
Майлз насмешливо присвистнул, удостоившись злого взгляда Лестер, по жизни убеждённой, что в её тяжёлом финансовом состоянии виноваты исключительно свистящие рядом иноры, а не сильно пьющий отец. Впрочем, вошедший Болдуин тоже весьма неодобрительно кашлянул. Уэбстер мазнула незаинтересованным взглядом по Майлзу, со слащавой улыбочкой сказала преподавателю: «Так мы ждём вас сегодня на ужин» и с явной неохотой пошла к подруге.
– Уэбстер времени не теряет, – со смешком шепнула Линда.
– И замечательно, – столь же тихо ответила я. – Глядишь, у неё всё удастся, и мы порадуемся. Я так даже дважды.
– Дважды? – спросил склонившийся к нам Майлз.
Вот ведь прилипала. Скоро звонок, а он так и не думает от нас отходить. Выглядим мы как три заговорщика, недаром родственничек, раскладывая свои бумажки, неодобрительно на нас посматривает. Небось думает, что мы собираемся испортить ему лекцию. Но я, Сильвия Болдуин, так мелко не играю. Если уж портить – так жизнь. Мысль всучить ему нашу Уэбстер показалась необычайно привлекательной.
– И за Уэбстер, и за этого Болдуина, которому привалит сразу столько счастья.
– Злая ты, Сильвия, – заметил Майлз со шкодливой улыбочкой.
– Разве желать кому-то семейного счастья – желать зла? – картинно удивилась я. – Особенно если конкретно это счастье пойдёт на пользу всей нашей группе.
Что думал по этому поводу Майлз, осталось тайной, поскольку как раз прозвенел звонок к началу занятия, одногруппнику пришлось покинуть место рядом с нашим столом и сесть на свободное место, которое нашлось не слишком близко.
На удивление родственник читал Магическое право, скучнейшую дисциплину, так, что уснуть не хотелось. Интересно читал, с примерами из жизни, иногда трагическими, иногда смешными, но непременно запоминающимися. Конечно, основной задачей курса лекций было дать нам понять, что выходить из правового поля магам не следует. Не всегда правонарушение, на первый взгляд, кажущееся лёгким и незначительным, таковым выходило по итогу.