Наконец прозвенел звонок, прервав лектора на полуслове, и толпа студентов ринулась к выходу, торопясь удрать как можно раньше.
– Иноры, минуту внимания! – громко объявил Болдуин.
Это было его оплошностью, потому что студенты рванули с такой силой, что пара умудрилась даже застрять в дверях. Ненадолго, конечно, но всё же.
– А почему только иноры? – капризно сказала Уэбстер. – Нас, студенток, вы принципиально не замечаете, да?
Она подошла к преподавательской кафедре и всеми силами пыталась оправдать доверие сразу двух курсов.
– Вы, студентки, не сбежали, не дожидаясь окончания лекции, – парировал Болдуин. – Я должен был довести хотя бы предложение до конца. Воспитание в вашей академии оставляет желать лучшего.
Почему-то при этом он посмотрел на меня, словно я была в этом помещении самой некультурной личностью. Или на Майлза, который уже стоял рядом с нашим столом и всем своим видом намекал, что выходить нужно как можно скорее.
– Обеденное время, – громко пояснил одногруппник. – Кто не успеет вовремя, останется без выбора, понимаете, инор Болдуин?
– Не думаю, что минута сыграла бы в этом роль.
Уэбстер что-то заворковала, привлекая внимание преподавателя к себе.
– Сильвия, не тяни, – прошипел Майлз. – Она надолго его не займёт, а мне ещё подготовиться надо.
– И как твоя подготовка связана со мной? – пробурчала я.
– Ты меня вдохновляешь, – заявил Майлз.
В аудитории оставались только наша троица, да Болдуин, задерживаемый дочерью лорда-наместника. Её подруга Лестер сбежала одной из первых, не стала выступать даже в качестве моральной поддержки. И то сказать: задержишься на минуту и выйдешь уже с заданием. Правда, задания нет, но она-то этого не знает…
– Сильвия, да пойдём же наконец! – не выдержал Майлз. – Время уходит!
– Так вы займите очередь на инориту Болдуин, – предложил родственник, который смотрел на нас с куда большим интересом, чем на пытающуюся с ним заигрывать Уэбстер. – Тем более что ей придётся задержаться, есть пара вопросов, требующих немедленного разрешения.
– А до завтра они не потерпят? – чувствуя какой-то подвох, поинтересовалась я.
Завтра-то ему точно будет не до каких-то там посторонних вопросов, если у нас всё получится. Счастливому жениху не будет дела до чужих яблонь.
– Не потерпят, вопросы срочные. Не беспокойтесь, я вас надолго не задержу.
Мы переглянулись с Майлзом. Надолго, не надолго – наш план в любом случае трещал по швам, поскольку здесь должна была остаться только Уэбстер.
– Может, ещё не всё потеряно, – прошептала Линда. – Главное, чтобы ты вышла раньше, чем она.
– Думаешь, он станет при Уэбстер обсуждать вчерашнее? – засомневалась я.
– Постой минутку, потом ойкни и скажи, что тебе срочно нужно бежать, обговоришь всё потом, – так же тихо предложил Мвйлз. – Даже если ты будешь на шаг раньше Уэбстер, я успею запустить.
Он схватил Линду за руку и потащил к выходу. Она виновато мне улыбнулась, но всё же оставила одну на растерзание Болдуину. Тоже мне, а ещё подруга называется!
– Вы вчера нас так героически спасли! – тем временем разливалась соловьём Уэбстер.
– От чего я вас спас? – удивился Болдуин. – В парке, по уверению вашего отца, нет и никогда не было ничего опасного.
– Но вы же этого не знали. – Она прижала руки к груди, показывая смесь восхищения и обожания. – Вы так героически выглядели.
На месте Болдуина я бы точно решила, что над ним издеваются: нет ничего героического, чтобы спасать от несуществующей опасности. Но Уэбстер несла эту чушь, искренне веря, что говорит комплименты, и не забывала при этом бросать на меня неприязненные взгляды.
– Леди Уэбстер, в вашей группе есть староста? – прервал её разглагольствования Болдуин.
– Разумеется, есть, – чуть удивлённо ответила она. – Инорита Лестер.
– Будьте так любезны, сходите за ней, – сказал Болдуин.
И разом потерял привлекательность в глазах Уэбстер, которая возмущённо вскинулась, наверняка желая заявить, что она не девочка на побегушках, а представительница древнего рода, известного своими сильными магами. Это была её самая любимая тема, когда преподаватели пытались заставить сделать то, чего дочь лорда-наместника делать не хотела.